Сандра (СИ)

— Откуда ты? — неожиданно спросил Лаэрт. — Почему так неопрятна: твои волосы всегда растрепаны, ты не носишь обувь, да и вообще — почему ты не такая, как другие девушки твоего возраста?

Она вслед за ним окинула себя взглядом, отчего ей впервые стало стыдно. Лаэрт был справедлив: на ее платье расплылось уродливое пятно от соуса, кудрявые волосы сбились в колтун, а из-под подола выглядывали грязные пальцы босых ног — Сандра так и не смогла привыкнуть к обуви, ведь всю жизнь она проходила босиком.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — спохватился молодой человек. — Но если у тебя нет ни родных, ни друзей, то как ты тогда оказалась на балу, данном богатым семейством, ведь туда приглашались только близкие родственники и соседи?

— Неужели вы заинтересовались происхождением своей жены? — с горечью воскликнула Сандра.

— Во-первых, ты мне не жена, а всего лишь наследница моего имущества. Во-вторых, я должен знать, к кому переходит состояние Мильгреев, — невозмутимо парировал Лаэрт.

— Либо вы ужасно бесчувственный, раз с таким видом рассуждаете о наследниках в вашем-то возрасте, либо — очень практичный, но в любом случае я восхищаюсь вашей заботой о Миле и Нике, — внезапно призналась Сандра. — Я расскажу вам о себе, но сначала хотела бы узнать: почему я? Разве на свете мало бедных людей?

Он несколько секунд смотрел в окно, за которым потемневшее небо грозило разразиться ливнем.

— Претендентов много, но ты, Александра, единственная — я чувствую это. Ты бескорыстна и честна, чуточку наивна, но именно это тебя и красит… Тебе не нужны деньги, тебе нужно намного более ценное — любовь и понимание окружающих. Но, имея одно, ты обязательно получишь и другое, поверь мне. Быть молодой, красивой и еще к тому же богатой вдовой в нашем городе почетно, как ни прискорбно это звучит. Именно поэтому я решил сделать тебя своей женой, хотя мог бы поступить по-другому. Ты могла не согласиться, а времени у меня совсем не осталось, и мне пришлось обмануть тебя.

— Я не в обиде на вас теперь, — с грустью выдохнула Сандра и, решив, что пора ей открыться, ведь другой такой возможности могло уже не представиться, рассказала все в точности, как Лауре и ее супругу: о своей жизни на острове вдали от цивилизации, о страданиях матери и ее нежелании выбраться из заточения.

Едва девушка договорила, Лаэрт схватил ее за плечи:

— Почему ты до сих пор молчала?!

Любопытство и покорность, что присутствовали в ее мягком открытом взгляде, мгновенно превратились в выражение строптивой досады, как у дикого зверька, которого осмелились погладить против шерсти. Резко дернувшись, Сандра вырвалась из его рук.

— Не прикасайтесь ко мне! Вы сами не захотели слушать о моей жизни, сказав, что вас это не интересует. Так к чему теперь обвинять меня?

— Прости, я несправедлив к тебе… — опомнившись, прошептал Мильгрей и, отвернувшись к окну, больше уж не поворачивался. Ненастье погрузило спальню в полумрак, и ветер, ворвавшийся сюда через открытую створку окна, принес с собой терпкий запах сырости и прелой соломы.

Девушка в нерешительности застыла у двери. Она всматривалась в темный силуэт мужской фигуры на светлом фоне окна.

— Почему ты обращаешься ко мне на «вы»? — спросил Лаэрт, не оборачиваясь. — Не доверяешь или просто боишься?

— Не знаю. Наверное, и то и другое, — просто призналась она.

— Твой отец, должно быть, живет где-то неподалеку… Нужно быть отпетым негодяем, чтобы так поступить с женщиной, — в задумчивости произнес он. — У тебя не возникает желания найти его и призвать к ответу?

Подобные мысли и раньше посещали Сандру, но ее ответ был уже давно определен:

— Нет. Легче оттого никому из нас не станет, а я не думаю, что человек, совершивший такое преступление, сможет после жить легко. Мой отец будет наказан сам, я не имею права вершить над ним суд.

— Ты умна не по годам, — невольно восхитился Лаэрт, а затем медленно отошел от окна. Было темно, и Сандра не могла угадать выражения лица своего собеседника. На улице грянул гром, по крыше ударили первые капли. Девушка хотела уйти — их разговор и так затянулся, утомляя больного, — но она не могла сделать этого, не спросив Лаэрта о самом главном:

— Почему вы не расскажете всем правды о вашей болезни и о том, что мы тайно поженились? Неужели близкие не поймут вас? Ведь никакой поездки ни в какое ущелье не будет — это очередной обман, верно?

— Да… — с трудом признался он. — Сестры поймут меня, но будут сильно напуганы, а я не хочу этого. Пусть все идет своим чередом: когда все уверятся в том, что я пропал без вести вслед за своим отцом, ты займешь мое место — без лишнего шума и суеты, но пока никто не должен знать, что ты моя жена. Спустя время ты будешь жить как тебе нравится, распоряжаться моими деньгами — все равно мне они больше не понадобятся… Но есть одно условие — за все ведь нужно платить, не так ли?

Сандра рассеянно кивнула.

— Ты не оставишь Милретт и Доминик до тех пор, пока они обе не выйдут замуж и не попадут под защиту своих мужей. Я должен знать, что с девочками все будет хорошо. Ты должна гарантировать мне это.