Сандра (СИ)

— Я знал, что ты истерична, но не настолько! — устало вздохнул Ральф. — Раз уж мы причалили, так давай изучим местность.

— Ага! Чтобы нас ограбили дикари, отняли у нас последнее?! — вскинулась Лаура, округлив свои стервозные глазки. — Нет уж! Лучше убираться подобру-поздорову!

Однако муж, не послушав ее, сошел на дощатый пирс, и его фигура вскоре растворилась во мраке. Лаура, желая выказать протест, взяла в руки вышивание, которое начала пару дней назад, села и попыталась продолжить восполнение пробелов в крыльях райских пташек, — но у нее ничего не вышло. Руки дрожали, и стежки получались крупные и кривые. «Где там Ральф? Не заплутал ли? А вдруг его схватили?» Сколько бы Лаура не бушевала, сколько бы не осыпала градом колких фраз, она все-таки любила своего мужа и не хотела его потерять. Просто иногда она не могла совладать с собой. Да и кто, кроме тихого, покладистого, миролюбивого Ральфа сумел бы стерпеть ее характер?..

Отложив в сторону рукоделие, Лаура выбралась из каюты. Волны усилились и уже перехлестывали через деревянный настил; свистел ветер, с черного неба срывались холодные капли дождя. Паника охватила женщину. Вокруг не было ни души, создавалось впечатление, что остров необитаем: все его жители на время ненастья попрятались в свои норы.

— Ральф!.. Где ты?! — что есть сил закричала Лаура, злясь на себя за все свои капризы…

Часть первая

Навстречу судьбе

1

Грустным, смирившимся со всеми тяготами взором она рассматривала свои натруженные руки, на которые налипла рыбья чешуя. Вокруг стоял удушливый запах — остатки рыбы сбрасывали в ящики под большими разделочными столами и забывали выбрасывать, так что она успевала протухнуть. Вдоль стен мерцали керосиновые лампы, напоминающие о домашнем очаге. Но только где он, этот дом?..

Везде, повсюду лежала противная и скользкая рыба. Иногда девушке казалось, будто именно эти немые комочки обрекли ее на страдания, но она знала, что это было не так. Сандра повзрослела, и поступок человека, по вине которого они с матерью оказались здесь, давно перестал ее удивлять…

Голоса работниц, что орудовали большими ножами, молниеносно отсекая рыбьи головы, слились в баюкающий ропот. Сандра отсела в дальний угол, чтобы скрыться от надзора старших, стала работать медленнее, а потом и вовсе незаметно уснула — вернее, даже не уснула, а просто перенеслась в страну грез, где керосиновые лампы стали изящными фонарями на улицах вечернего города, а рыбьи чешуйки — сверкающими бриллиантами на одежде знатных дам. За окном давно стемнело, но девушка знала, что работа закончится лишь к полуночи: завтра прибудет шхуна, забирающая улов, и вся рыба должна быть перечищена.

Ах, как хотела бы Сандра превратиться в одну из этих рыб, чтобы хоть как-то, хоть каким-то чудом оказаться в городе, которого она никогда не видела, но о котором так мечтала…

Об этом не могло быть и речи. Сандра смирилась со своим рабским положением. Слова «ты родилась, чтобы работать» стали для нее приговором.

…Безжалостная к мечтам рука с силой затрясла девушку за плечо.

— Опять волынишь? А ну просыпайся, лентяйка! Ты у нас не принцесса, здесь все работают! Ра-бо-та-ют! Понимаешь?

Расплывчатое, двоящееся лицо постепенно слилось в одно и стало вполне отчетливым. Это была Лорна — страж в облике беззубой старухи, подпоясанной клеенчатым передником.

— Сандра! Когда ты возьмешься за ум? — как всегда начала ворчать она. — Все мы знаем: ты спишь и видишь, как бы удрать от нас в город, чтобы обмануться так же, как обманулась твоя мать. Там ты никому не нужна, там ты пропадешь — неужто не понимаешь?!

Нет, не могла она этого понять, как не могла перестать мечтать о том, что было так заманчиво, так притягательно. Что бы ни говорили ей другие люди, сколько бы ни пугали — Сандра не отказывалась от своей мечты. Она хотела в город, хотела повидать мир, познакомиться с хорошими людьми. Те, что окружали ее на острове… Вряд ли их что-нибудь еще интересовало в этой жизни. Они жили по привычке; тяжелый труд изнурял их, отбивая всякие устремления, а Сандра не хотела становиться одной из них. Она противилась падению вовсе не из лени, а потому, что была другой.

Все то время, пока Сандру распекали, ее мать, работающая здесь же, за соседним столом, продолжала сосредоточенно чистить и потрошить рыбу. Ее движения были настолько привычными, что она выполняла их бездумно, как робот, смотря отрешенным взглядом в пустоту, никого не замечая.

Сандра не слушала нравоучений Лорны. Она выучила их наизусть, и теперь мечтала лишь о том, как бы поскорее покинуть ненавистное место. Так продолжалось изо дня в день: мужчины уходили на лодках в море, а женщины с утра до ночи перебирали и чистили их улов. Казалось, так пройдет вся жизнь — монотонно и бессмысленно.