Сандра (СИ)

Путники уже устали удивляться за сегодняшний день. Они хотели лишь пережить ночь, будучи уверенными в собственной безопасности.

Девушка выглядела неряшливо: ее тельце было облачено в грязный балахон, из-под которого выглядывали босые ноги; волосы стогом сена торчали во все стороны, и вся она была худа, как тростинка, которую можно переломить одним движением пальцев. Но лицо юной островитянки имело правильные черты; в них сквозила умиляющая невинность, смешанная с незаурядным мужеством.

— Садитесь, — предложила незнакомка, но Лаура, взглянув на пыльный табурет, осталась стоять.

— Благодарю вас… — В силу джентльменской привычки Ральф не мог обращаться к незнакомому человеку на «ты». Смятенная и заинтригованная, островитянка некоторое время изучала облик мужчины, после чего покраснела и повернулась к его спутнице. Длинные золотые подвески в ушах Лауры особо привлекли внимание дикарки. Повинуясь неодолимому порыву, она протянула руку к сережкам, но увидела омерзение в глазах их обладательницы и отшатнулась.

Лаура между тем отметила про себя, что если девушку помыть, причесать и одеть в приличное платье, то она станет весьма миловидной. Пухлые розовые губки, приоткрытые в восторженном ожидании, правильный овал лица, голубые с серебристым отливом глаза в обрамлении черных ресниц и кудрявые, завитые колечками, длинные волосы цвета лесного ореха — придавали ей особую привлекательность, но дикая жизнь просто убивала всю ее красоту.

После того, как обе стороны вволю насмотрелись друг на друга, Ральф спросил:

— Где все? Почему мы никого не встретили на берегу?

— Кто-то отдыхает, а кто-то еще работает, — ответила девушка, переводя скорее любопытный, чем осторожный взгляд с мужчины на его спутницу. — Нас всего здесь двадцать человек, а я живу вместе с матерью, — добавила она, помолчав. — О, если бы вы знали, как я вас ждала! — воскликнула она, и ее лицо просияло. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома!

Супруги переглянулись: дикарка смотрела на них так, будто ожидала чуда, а когда на вас смотрят подобным взглядом, у вас возникает некоторое опасение относительно последующего разочарования. Ральф кашлянул в кулак, а Лаура сделала вид, что ослышалась. Их здесь кто-то ждал? Не может быть! Они-то тут первый раз в жизни!

После второго приглашения гости все же примостились на устланный сеном топчан и стали наблюдать, как молодая хозяйка растапливает печь хворостом. Вскоре в комнате стало тепло, даже жарко, но тяжелый земляной дух вместе с первобытной неустроенностью не позволял молодоженам чувствовать себя «как дома». Лауре хотелось, чтобы скорее наступило утро, и они покинули это богом забытое место навсегда.

Завершив домашние хлопоты, девушка подсела к своим гостям, не переставая улыбаться, будто ждала, что они сейчас взмахнут волшебной палочкой или раскинут скатерть-самобранку. Подумав, Лаура сняла с себя серьги и протянула их дикарке. Та удивленно взвела брови.

— Возьми, тебе же они понравились! — воскликнула богатая особа. Осторожно, словно боясь сломать, девушка взяла подарок и неловко повертела в руках.

— Я не могу это принять, — решительно выдохнула она наконец. — Мама не одобрит, да и мне они здесь ни к чему.

— Как хочешь, — пожала плечами Лаура. Она и дарила-то серьги только потому, что ей стало жаль бедняжку. Девушке наверняка хотелось пожить красивой жизнью, но волею случая она вынуждена была существовать в этой ужасной дыре.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась молодая женщина.

— Сандра, — тихо промолвила та, опустив глаза.

— Красивое имя, — ободряюще заверила ее Лаура.

Между ними воцарилось такое напряженное молчание, когда одним нечего сказать, а другим — нечего ответить. Так уж устроена жизнь: кто-то наслаждается роскошью в сказочных дворцах, а кто-то вынужден прозябать за черной работой. Все это время девушка взволнованно кусала губы; ее лицо то бледнело, то покрывалось ярким румянцем. Она явно желала что-то сообщить, но не решалась.

Сандра долго ждала мгновения, когда с большой земли прибудут «добрые люди» и заберут ее с собой. И вот этот миг был послан ей самой судьбой. Она первой заметила их, и теперь они сидели напротив нее, а рядом не было никого, кто стал бы удерживать девушку. Сандра воспрянула, сердце ее защемило смутной надеждой…

Мама. Она, конечно же, не отпустит, но Сандра не могла больше оставаться здесь. Ее переполняла непоколебимая решимость всеми возможными способами очутиться в большом городе, где она смогла бы отыскать свое счастье. Теперь главное уговорить их взять ее с собой, а если будет нужно — умолить на коленях…

Нет, не сможет она смотреть на то, как последняя надежда на освобождение растворится в морской дали! Эти люди, вне сомненья, были добры, и девушка рискнула открыть им свою душу, чего никогда не делала раньше. Она начала рассказывать то, что всегда так боялась кому-то поведать. Ее мать сделала из этого страшную тайну, умоляя дочь молчать, но та — ослушалась…