Сандра (СИ)

— Убирайся! Как у тебя еще совести хватает что-то у нас просить?! — накинулась на нее Милретт, но Жанни даже не посмотрела в ее сторону. Обладавшая чутьем опытной вымогательницы, она знала, что если хоть один из присутствующих проникся к ней сочувствием, нужно не сдаваться, а что есть мочи давить на жалость.

— Хорошо, мы дадим тебе денег, — покорно сказала Сандра, столкнувшись с ошеломленным взглядом Мили. — Сколько нужно?

На миг Жанни прекратила жевать.

— Сколько не жалко, — ответила она, совладав с желанием назвать крупную сумму.

— Госпожа Мильгрей, вас ожидают в библиотеке, — доложил дворецкий, которого Жанни проводила взглядом собаки, у которой хотят отнять добытую кость.

— Меня?! — воскликнула Сандра. Она не понимала, кому и зачем понадобилось ждать ее в библиотеке, но помимо воли содрогнулась, став перебирать в памяти всех гостей, чтобы хоть как-то подготовиться к неожиданной встрече. Возможно, это Беатрис или Лаура. А может, любезный Герберт Лабаз, ушедший не попрощавшись? В любом случае, если назначают такую встречу, непременно хотят сказать что-то важное.

Поднявшись со стула, Сандра обнаружила, что Жанни изучает ее долгим, пронзительным взглядом. «Ждет обещанных денег», — догадалась девушка.

— Сейчас, — коротко кивнула она и поспешила в коридор.

32

Ее ждут… Зачем? Кто этот инкогнито? Мысли носились в голове со скоростью карусели. Было бесполезно унимать дрожь в коленях. Держась за стены, Сандра неумолимо приближалась к двери библиотеки. Что сейчас будет? Интриги? Обвинения? Вымогательство?..

Постучав, девушка решительно выдохнула и вошла.

На полу — пуховый дымчатый ковер. По стенам — полки с книгами, надвигающиеся со всех сторон, как скалы. В глубине — пара кресел, обтянутых красной кожей… В одном из них восседал почтенный старец. Сдвинутые к кончику носа очки венчали симбиоз кудлатой шевелюры и длинной седой бороды.

Да, Сандра видела этого господина за столом — это был, вероятно, один из товарищей Мильгрея-старшего, однако она не заостряла на нем своего внимания, потому что он казался ей слишком скучным. Но теперь Сандра не сомневалась: именно этот ученый муж весь вечер буравил ее своими близорукими глазами и покинул залу незадолго до вторжения Жанни Лагерцин, а, следовательно, не знал, что столкновение окончилось «бегством» элиты. Но что ему нужно? О чем говорить старому, как мир, человеку с юной девушкой, запершись в библиотеке? Но она пришла, и уже невозможно было повернуть назад.

При ее появлении незнакомец встал. Сандра ответила ему опасливой улыбкой и стала выжидать — слова не шли ей на ум. Он не спешил. Девушке казалось, что его отнюдь не такие уж близорукие глаза из-под толстых стекол очков осматривают каждый миллиметр ее тела. Прижавшись спиной к двери, она нащупала позади спасительную ручку, готовая в любой момент броситься наутек.

— Что вам нужно?

Губы незнакомца дернулись в едва заметной улыбке.

— Кто вы?! — воскликнула она, задрожав. «Почему он молчит?»

Но тут произошло невообразимое. Старец снял очки, нащупал рукой бороду и, с силой дернув за нее, вырвал клок волос.

Закричав от ужаса и отвращения, Сандра закрылась руками. Она онемела от страха, она не знала, чего ждать; а когда все же решилась вновь поднять глаза на этого странного человека, то подумала, что сходит с ума.

Старца не было и в помине. От него остались клочья седых волос на полу, да очки в грубой оправе. В пяти шагах от нее стоял ОН — тот, кого она уже и не надеялась когда-либо увидеть. «Это сон…» — думала Сандра и лишь потом поняла, что безудержно плачет, сползая к полу по стене, потому что ставшие ватными ноги уже ее не держали.

— О, я не хотел напугать тебя! Прости!..

Она не видела лица — да нет же! Она боялась вновь взглянуть на него, боялась обмануться… Чьи-то заботливые руки удержали ее на ногах, не позволили упасть и, приобняв за плечи, отвели к надежному пристанищу — к мягкому креслу.

Он сел рядом с ней (Сандра чувствовала его присутствие), и снова прозвучал этот знакомый до боли голос:

— Успокойся! Это же я. Я! Ну что мне сделать, чтобы ты перестала плакать?!

Теплые пальцы, прикосновение которых вызывало неземное блаженство, осторожно отерли ее щеки, а она вынуждена была боязливо поднять свои глаза.

— Все? Убедилась? — улыбнулся Лаэрт Мильгрей. — Это действительно я. Весь этот глупый маскарад понадобился мне лишь для того, чтобы никого не шокировать.

— Нет! Это не можешь быть ты: я видела, видела тогда… — шептала Сандра, в порыве наивной радости ощупывая его лицо, будто желая удостовериться в реальности происходящего, а он смеялся и еще крепче прижимал ее к себе.

— Я знаю, — говорил Лаэрт, все еще улыбаясь. — Я весь вечер наблюдал за тобой, пируя на собственных поминках. Ты молодец! Знаешь, меня очень позабавило все это представление — особенно мой портрет, перетянутый черной лентой… Признаться, настолько позабавило, что я как никогда сильно захотел жить… Я так скучал по дому, по сестрам и… по тебе…

— О Лаэрт, если бы ты знал, что я пережила! — вскричала Сандра. — Но как же теперь хорошо… Мне хочется, чтобы эти минуты длились вечно!..