Сандра (СИ)

Сколько бы отчаянных попыток ни делал Герберт Лабаз, Августа оставалась непреклонна. Со смирением на лице она, едва оправившись от болезни, спешила скорее покинуть город, чтобы вернуться на остров — она настолько отвыкла от всего мирского, что хотела вновь скрыться в своей «берлоге». Конечно, Герберт настойчиво предлагал ей всяческие блага, но она только покачала головой, ответив: «Мне нужно вернуться к привычному образу жизни, к людям, которые стали мне близки». Лабаз отступился. Конечно, совесть еще больше вгрызлась в его сердце, но он уже ничего поделать не мог.

Другое дело — ее дочь. Сандра совсем поправилась, ее щеки порозовели, а глаза снова стали ясны, как прежде, только вот Герберт не решался остаться с ней наедине, не решался впервые заговорить с ней как с дочерью… Он появлялся в ее комнате лишь под утро — да и то только для того, чтобы поздороваться, спеша со смущенным видом, пятясь и спотыкаясь, выскочить вон. Девушка не остановила его.

Назревало расставание. Перед тем, как покинуть этот дом навсегда, Лаэрт вошел в тихую спальню, где находился смысл его дальнейшей жизни. Да-да, в этой худенькой, милой, дорогой ему девушке, скромно сидящей теперь на кровати, по которой только недавно металась в бреду, — казалось, билось его собственное сердце. Он до сих пор не мог забыть свое отчаяние, когда так боялся ее потерять. Но именно оно помогло ему открыть его чувство.

Преодолевая робость, Лаэрт подошел и сел рядом, взяв ее руки в свои. Совсем недавно в этой самой комнате она лежала беспомощная, в беспамятстве выкрикивая его имя. А теперь перед ним снова была любимая — уж в этом-то Лаэрт больше ни капли не сомневался! — его любимая Александра, живая и здоровая, и от этой мысли его душу охватил светлый, искренний восторг. Она любила его, в чем он тоже был вполне уверен.

— Как ты?..

— Хорошо, — ответила Сандра, избегая смотреть ему в глаза. — Ты был рядом со мной, и я очень тебе благодарна.

— Но я и сейчас рядом, — удивившись, промолвил Лаэрт. — Я всегда буду рядом… если ты захочешь.

— Пожалуйста!.. — Сандра бегло взглянула в его сторону и тут же умолкла, будто сам его вид — влюбленный, необычайно преданный — убивал всю ее решимость. — Я подпишу необходимые бумаги. Я сделаю все, что нужно, — вдруг неожиданно твердым голосом сказала она, и Лаэрт, еще не до конца понимая, увидел, как подавленно ее плечи дернулись вверх и тут же резко опустились. Он не мог заставить девушку повернуться. Она упорно отворачивалась, словно он ее чем-то обидел.

— Я не понимаю, о чем ты, — произнес он, побледнев как полотно. — Неужели ты хочешь со мной расстаться?

— Ты сам говорил, что этот брак — недоразумение…

О, неужели он мог так говорить!

— Я приняла решение: мне нужно возвращаться обратно: туда, где я родилась и где мое предназначение на всю оставшуюся жизнь, — продолжал все тот же неестественно твердый, сдавленный голос. — Мама приехала за мной — я не могу ее оставить. У нее больше никого нет, кроме меня. А ты вернешься к Жанни. Я у тебя ничего не попрошу. Ты и так сделал все, что мог, для моего блага…

Лаэрт чуть не упал. Неужели он слышит эти безжалостные слова? Неужели только-только отвоевав любимую, ему снова предстояло ее потерять? Ему безумно хотелось развернуть ее к себе и крепко, неистово поцеловать, чтобы хоть как-то вразумить, выбить из ее головы эту бредовую идею. Если ее мать считает свою жизнь загубленной, то почему дочь должна разделять ее участь?!

— Я не отпущу тебя, — резко сказал он: она вынудила его на это. — Ты никуда не поедешь.

Сандра вздрогнула. Только сейчас до нее дошло, что Лаэрт имеет полное право ее не пустить. Он вообще имел над ней власть чуть ли не с самого первого дня и до сих пор не воспользовался этой властью лишь потому, что был порядочным человеком.

Девушка умоляюще посмотрела на Мильгрея.

— Лаэрт, я знаю: ты желаешь мне только счастья, но я не могу… Мама приехала за мной, и она пожелала не принимать запоздалых даров от Герберта Лабаза — я бы на ее месте поступила также. Она хочет забрать лишь меня, как последнее утешение. Я не хочу расставаться с тобой — ты мне очень дорог, но мой долг… долг чести…

Застыв в изумлении, он смотрел, как она целует его руки. Стекающие с щек слезы маленькими капельками падали на его пальцы, поднесенные к ее губам, а Лаэрт был до того поражен, что не мог вымолвить ни слова. Он видел, как тяжело ей далось это решение. Она льнула к нему, ластилась в последний раз, прося прощения за то, что не останется рядом.

— Не надо! — прошептал он с тоской. — Подумай!

— Нет, все решено. Лаэрт, прости, если чем-то расстроила тебя…

Расстроила?! Да она растоптала его своим решением! Он не мог спокойно смотреть, как Сандра приносит себя в жертву. Только недавно она звала его, умоляла, чтобы он не уходил, а теперь…

— Ты уверена в своем выборе? — с затухающей надеждой в голосе спросил Лаэрт.

— Да. Мой приезд в город был ошибкой. Я не должна была приезжать.