Сандро, не плачь! (СИ)

Поначалу Белецкий решил, что ослышался. Видимо, подсознание услужливо подсунуло ему то, что он сам втайне хотел от неё услышать.

— Что, прости? — проверил он.

— Ты ляжешь со мной вместе? — повторила вопрос Кетеван, спокойно глядя ему в глаза, точно предлагала что-то совершенно рядовое и банальное.

— С тобой… в одну кровать? — он почувствовал, как щёки против его воли опалило жаром.

— Да. Мне просто… одиноко, — сказала она. — Не смогу сегодня заснуть одна. Не думай обо мне плохо, Сандро, пожалуйста. Клянусь, я не стану тебя провоцировать и вообще… ничего такого.

“Ты издеваешься?!” — хотел было спросить он язвительно, но почему-то ничего не сказал. Заколдовала она его, что ли… Не зная, зачем поддаётся на эту дикую провокацию, он всё-таки встал и послушно двинулся вслед за ней в спальню. Там она моментально нырнула под одеяло и на некоторое время затихла, ожидая, когда Белецкий устроится рядом. Идиотская ситуация…

Не раздеваясь, он прилёг прямо поверх покрывала, чтобы не касаться Кетеван. Но она тут же нетерпеливо потянула из-под него одеяло, заставляя тоже укрыться.

Ничего такого…

— Ложись ко мне, — негромко сказала она. — Холодно же…

Он не понимал, игра это или искренняя наивная непосредственность. А может, Кетеван действительно воспринимала его как некое бесполое существо, которому просто можно исповедоваться без опаски?.. Белецкий не хотел даже думать об этом. Впрочем, он не хотел сейчас думать вообще ни о чём. Точнее — не мог… Уж он-то, чёрт возьми, не был бесполым!..

Её руки и ступни действительно были холодными, как лёд. Он непроизвольно сжал её пальчики в своих ладонях, пытаясь согреть. Кетеван благодарно уткнулась носом ему в рубашку, натянув одеяло до самых ушей. Она почему-то постоянно мёрзла в этот вечер. Как бы и впрямь не заболела…

— А что случилось с твоей семьёй дальше? — спросил он внезапно охрипшим голосом, лишь бы только не молчать. Не думать о том, что самая красивая и желанная девушка на свете лежит сейчас в его объятиях и тихонько дышит ему в грудь.

— Они остались жить в Грузии, — откликнулась она после паузы, мысленно возвращаясь к тем невесёлым событиям. — Их приютила семья бабушкиного брата.

— А твоя бабушка… она сейчас…

— Жива, слава богу, — откликнулась она. — У неё была онкология, но как она сама говорит: "Тот, кто меня сделал, сделал меня из камня". Вообще, бабушка у меня классная. Про таких говорят — человек старой закалки. В прошлом месяце её возил в больницу друг семьи, мама была сопровождающей. Рассказывала мне, что посадила бабушку назад, а сама села впереди. Возмущению бабушки не было предела: какого чёрта мама сидит вместе с водителем, она кто ему — жена, что ли?!

Белецкий почувствовал её улыбку.

— Ну, а жевать жвачку для девушки — это просто преступление, — весело продолжала Кетеван. — Как после такого кто-то решится взять её замуж?!

Он не выдержал и расхохотался.

— Действительно, непонятно…

— А ещё бабушка никогда в жизни не стригла волосы. У неё до сих пор они очень длинные и густые, только поседели… Она говорит, что в волосах — вся женская сила. Помню, мне в двенадцать лет захотелось поэкспериментировать и я остригла волосы до плеч, так бабушка со мной потом неделю не разговаривала! Кстати, то ли она оказалась права, то ли это было простое самовнушение… но с той стрижкой я не чувствовала себя защищённой. Мне было некомфортно, как будто это не я. Я даже плакала и полушутя-полусерьёзно просила папу убить всех девочек с волосами длиннее, чем у меня…

Белецкий улыбнулся и осторожно провёл ладонью по её роскошным тёмным волосам, пропуская их сквозь пальцы. Это было самое большее, самое смелое и одновременно самое невинное из того, что он мог себе позволить.

— Я… постоянно боюсь, Сандро, — произнесла вдруг она в порыве внезапной откровенности. — Если бы ты знал, какая я трусиха…

— Чего боишься, например? — удивился он этому резкому переходу.

— Всего! — горячо воскликнула она, чуть отстраняясь и поднимая подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. — Боюсь, что нам с Асланом не дадут быть вместе, что я проживу всю свою жизнь без любви, без сильных чувств и эмоций… Вообще боюсь прожить скучную и неинтересную жизнь. Боюсь стать актрисой второго плана. Боюсь… смерти своих близких. Боюсь войны. Боюсь, что не смогу иметь детей или заболею какой-нибудь неизлечимой болезнью…

— Ну, хватит, — он накрыл её губы ладонью. — Я тебя понял. Трусишка… У тебя всё будет просто прекрасно, не переживай.

— Откуда ты знаешь? — с сомнением и в то же время с надеждой спросила она, точно Белецкий и впрямь обладал даром предвидения.

— Я так думаю! — произнёс Белецкий с явным грузинским акцентом, подражая Кикабидзе в фильме "Мимино". Кетеван рассмеялась, заметно расслабившись.

— Ты будешь жить долго и счастливо, — начал он медленно, нараспев, точно рассказывая сказку. — У тебя будет прекрасный, любящий, заботливый муж, сдувающий с тебя пылинки…

— Аслан? — уточнила она благоговейным шёпотом, как ребёнок, спрашивающий взрослого о существовании Деда Мороза.