Сандро, не плачь! (СИ)

Затем он долго сидел на кухне и в одиночестве пил крепкий чёрный чай, чтобы слегка прийти в себя и отдышаться. Он ужасно злился на Кетеван и на себя — за то, что оказался в такой глупой и неловкой ситуации. Может быть, ещё не поздно уехать домой? Ну а что, уснуть — он всё равно не уснёт, тем более в этой квартире, один на один с Кетеван… Сна не было ни в одном глазу. Слишком много событий и впечатлений за один день, что ни говори. Руки его всё ещё помнили тяжесть тела Кетеван, её нежную кожу, влажный шёлк волос… Как ложиться спать спокойно, зная, что за стеной — она?!

А она вдруг тоже появилась на кухне — возникла неожиданно, как привидение, и он даже вздрогнул поначалу от испуга, когда увидел её фигуру с длинными распущенными волосами. Кетеван стояла в дверном проёме, щурилась от электрического света и машинально плотнее закутывалась в халат. Выглядела она при этом совершенно протрезвевшей и немного смущённой.

— Прости меня, Сандро… Я и в самом деле уснула, какой ужас. Не могу в это поверить!

— Да уж… — хмыкнул он, избегая смотреть ей в глаза. — Я тоже, мягко говоря, обалдел.

— Нет, серьёзно… спасибо тебе. До меня только сейчас дошло, что могло бы случиться, если бы тебя не было рядом. Я так рада, что ты согласился остаться со мной сегодня!

Похоже, его план улизнуть домой накрывася медным тазом…

— Чай будешь? — предложил Белецкий таким тоном, будто бы это он был хозяином квартиры, а она пришла к нему в гости.

— Да, пожалуйста, и погорячее! — радостно кивнула она, присаживаясь к столу. — Я что-то никак не могу согреться…

Видя, как жадно Кетеван обхватила чашку руками, грея замёрзшие пальцы, он обеспокоенно спросил:

— Ты не заболела, часом?

— Не знаю… Там где-то в буфете должен быть мёд, посмотри, пожалуйста, — попросила она.

Некоторое время они пили чай в молчании, просто сидя друг напротив друга.

— И часто тётя вот так уезжает, оставляя тебя одну? — спросил наконец Белецкий.

— Да нет, не очень… За год может, раза три и было. А что, — она улыбнулась, — считаешь, что я такая беспомощная и глупая, что даже пару суток не смогу просуществовать одна, без присмотра?

Он тактично промолчал, никак не комментируя ситуацию в ванной. Если бы он не оказался рядом в нужный момент…

— Неужели в Москве у вас больше никого нет? Ни друзей, ни родных?

— Я же говорила тебе… Тётя уехала из Грузии вместе с мужем, когда ему предложили тут работу. Вся наша остальная родня — там. Тётю и то со скрипом отпустили… Дедушка вообще долго был против её брака с дядей Нодаром. Им тоже пришлось отвоёвывать своё право на счастье. Дядя Нодар увидел тётю в театре — во время антракта, среди публики — и влюбился с первого взгляда, без памяти…

Белецкий вспомнил портрет кисти покойного мужа тёти Нателлы: мать с двумя дочерьми. Удивительной красоты женские лица, столь непохожие друг на друга и в то же время неуловимо близкие.

— Твоя тётя очень красивая, — подтвердил он. — Так что я вполне понимаю, как можно потерять от неё голову с первого взгляда.

— О, там разыгралась настоящая семейная драма! — живо подхватила Кетеван, воодушевлённая его интересом. — Дядя Нодар в те годы был студентом-бессребреником, начинающим художником. Дедушка, разумеется, встал на дыбы: отдать свою старшенькую, любимицу-красавицу, за такого нищеброда?! У которого ни кола, ни двора, ни гроша за душой! Бабушке, наоборот, парень сразу понравился и она пыталась дедушку разубедить, но поначалу на него не действовали никакие уговоры и доводы. Однако дядя Нодар не унывал. Он верил в то, что они с любимой непременно будут вместе. Брал заказы на картины, очень-очень много рисовал, и на все вырученные деньги приносил тёте цветы — каждое утро, в течение года! Представляешь? Всё заработанное тратить на букеты…

— Его не Нико Пиросмани, случайно, звали? — пошутил Белецкий.

— Да-да, истории похожи… — кивнула Кетеван. — Но в случае с тётей Нателлой всё закончилось хорошо. Под напором родных дедушка смягчился и дал согласие на брак.

— Вот видишь, — он попытался её подбодрить, — вода камень точит. Глядишь, и на ваши отношения с Асланом родители посмотрят по-другому…

— Дядя Нодар хотя бы грузином был, — тихонько вздохнула Кетеван.

— И что, после свадьбы тесть изменил о нём своё мнение?

— Конечно. Тётин муж больше не был голодранцем. Ему неожиданно стало везти, появились хорошие богатые заказы, а потом его и вовсе пригласили в Москву, начали устраивать персональные выставки, в том числе и за границей… В общем, дядя Нодар сделался большим человеком.

— А… твоя мама? — помолчав, спросил Белецкий. — У неё тоже были страсти, как в мексиканском сериале?

Кетеван расслабленно заулыбалась.