Сандро, не плачь!

- Да я давно уже никому не доверяюсь и не открываюсь, Кети. Правда. Только жена меня более-менее знает и принимает таким, какой я есть. Но дорого же ей обходится это моё доверие... я бываю порой совершенно невыносимым и занудным.

Тем временем официанточка принесла их заказ. Сгрузив на столик чашки, она украдкой ещё раз стрельнула кокетливым взглядом в Белецкого и, соблазнительно покачивая бёдрами, удалилась. Кажется, она успела подкрасить губы и подвести глаза.

- Жена... - повторила Кетеван задумчиво, продолжая прерванный разговор. - Она очень милая девочка, твоя Галя.

Он уже поднёс к губам чашку и поэтому чуть не поперхнулся своим кофе.

- В каком смысле? Вы что, знакомы?!

- Нет, конечно. Я подписана на её инстаграм, - невозмутимо пояснила Кетеван. Он покачал головой и закатил глаза:

- О, мир соцсетей... бессмысленный и беспощадный.

- Да-да, я в курсе, что ты в этом плане затворник и у тебя нет ни единого аккаунта ни в одной соцсети, - она улыбнулась. - Кремень! А ещё говорят, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя...

- Надеюсь, она не фотографирует меня в трусах, спящего, и не вываливает затем в сеть на радость подписчикам, - пошутил Белецкий.

- А ты что, не следишь за инстаграмом собственной жены? - поразилась Кетеван. Он пожал плечами.

- Да как-то не до этого... всё, что происходит у неё в жизни, я и так знаю. И мне гораздо интереснее поговорить с ней лицом к лицу, чем читать посты и смотреть видео.

- На самом деле, у неё там нет ничего криминального, - успокоила Кетеван. - Тебя-то, во всяком случае, точно. Много фотографий Крыма. Море, природа...

- В этом вся Галюша, - он улыбнулся с плохо скрываемой нежностью. - Она боготворит те места, где родилась и выросла. Ну, ладно, хватит о нас с ней... Ты-то как? Я про тебя ничего не знаю. Видишь, я даже не был в курсе, что вы с Анжелкой до сих пор общаетесь. Она мне про тебя ни разу не говорила.

- Это я её попросила, чтобы не говорила, - призналась Кетеван. - Не хотела тебя беспокоить понапрасну. Ну, знаешь... подумала, а вдруг тебе будет неприятно вспоминать обо мне.

Он поморщился, словно жевал лимонный ломтик.

- Неприятно?.. Это, знаешь ли, не совсем подходящий термин. Да, мне было непросто, особенно в первое время, когда ты только уехала. Но... не понимаю, почему Анжелка таила это от меня столько лет, когда всё давным-давно быльём поросло. Мне действительно было бы интересно узнать, просто по-дружески, как сложилась твоя жизнь, и как... как тётя Нателла? - внезапно спросил он. Почему-то в последний момент не рискнул полюбопытствовать о муже. Испугался?..

- Жива, здорова, сейчас на пенсии, - охотно откликнулась Кетеван. Похоже, она тоже была рада тому, что Белецкий не принялся выспрашивать её о семейном положении. - Очень часто вспоминает о тебе, представляешь. Она не говорит открыто, но, по-моему, её огорчило, что после моего отъезда ты оборвал с ней все контакты.

- Так получилось, - он почувствовал, что по-мальчишески краснеет. - Я очень уважал твою тётю, даже любил, но... просто не смог. Не смог общаться с ней, как раньше.

- Видимо, она это понимает, - кивнула Кетеван. - Во всяком случае, пытается понять.

А он всё равно продолжал смущаться, как идиот, вспоминая обстоятельства своей последней встречи с тётей Нателлой...

1997 год, Москва

Он пришёл к ней, пьяный вдребезги. Он никогда прежде так не напивался. Тётя Нателла испытала самый настоящий шок, когда, открыв поздно вечером дверь, обнаружила за ней милого и интеллигентного мальчика Сандро, который едва держался на подгибающихся ногах. Она с трудом успела подхватить его, тяжёлого, непослушно-неповоротливого, иначе он бревном растянулся бы прямо на пороге.

Тётя Нателла пыталась реанимировать парня, как могла. Затащила его в ванную и заставила сунуть голову под кран с холодной водой. Сварила ему крепчайший кофе. Это немного привело Белецкого в чувство, хоть, разумеется, и не отрезвило окончательно. Но, по крайней мере, он уже мог что-то говорить, а не просто бессвязно мычать...

Сам он помнил события того вечера смутно, урывками. Но и те крохи, что осели в памяти, вгоняли Белецкого в краску даже спустя годы.

Тётя Нателла сидела в кухне на табурете, а он рыдал, уткнувшись ей в колени. Рыдал взахлёб, как младенец, а она гладила его по мокрым волосам, успокаивая и баюкая.

- Что мне теперь делать? - спрашивал он, точно от её ответа зависело его будущее.

- Жить, - спокойно отвечала тётя Нателла.

- Как жить?! Я не смогу без неё...

- Мой милый мальчик, - серьёзно произнесла женщина, - поверь мне, человеческая жизнь намного больше одной-единственной любви. И если любовь неразделённая - это ещё не конец света. Даже когда любимый человек... умирает, - её голос не дрогнул, - это тоже не повод отчаиваться. Когда-нибудь ты это обязательно поймёшь. Сейчас у тебя просто ничтожно мало опыта...

Он поднял на неё заплаканные покрасневшие глаза.

- Я послезавтра женюсь, тётя Нателла...