Сандро, не плачь!

- Здесь нет посторонних, тем более журналистов, - удивилась Кетеван. - Разве ты не обратил внимания на то, что в зале - только мы, “самойловцы”, и больше никого? Специально забронировали ресторан на целый вечер, только под встречу нашего курса.

- Ну, хоть на этом спасибо, - он немного расслабился.

- И всё равно ты какой-то недовольный. Всё ещё злишься на меня за то, что я тебя пригласила? Просто хотела пообщаться с тобой... по-дружески. Что тебя беспокоит?

- Что беспокоит? То, что ты слишком мягко стелешь, Кети, - усмехнулся он. - Переигрываешь. Совсем все навыки растеряла? В училище ты играла лучше, - он действительно был зол - на себя, на неё - и оттого практически грубил ей. Просто невыносимо было видеть эту ангельскую улыбочку и невинно хлопающие ресницы... о, всё это знакомые приёмчики, он не успел их забыть даже за столько лет.

- Ты прости меня, Сандро, - произнесла она будто бы в искреннем раскаянии. - Прости за прошлое. Я очень виновата перед тобой.

- Если ты ещё не забыла русский фольклор, то, наверное, припомнишь поговорку “дорога ложка к обеду”?

- Да, знаю, что запоздала со своими извинениями на пару десятков лет...

- Мне не нужны твои извинения, Кети. Теперь не нужны. Мне уже всё равно, - ровным голосом отозвался он.

- Но мне нужно... мне необходимо, чтобы ты меня простил! - воскликнула она с отчаянием.

- Ты всегда думала только о себе, - незло, почти ласково, сказал Белецкий. - Ужасное избалованное дитя, ты эгоистично заботилась лишь о своём комфорте. Тебе не нравилось, если на тебя сердились, злились или обижались, верно?.. Ты хотела быть милой и любимой всеми... Скажи, ведь ты и записку о том, что уезжаешь, послала мне тогда только для того, чтобы тебя не мучал комплекс вины? Если бы ты уехала из Москвы, не убедившись в том, что я больше не держу на тебя зла, тебе было бы неуютно?

- А ты жестокий, оказывается, - помолчав, откликнулась Кетеван.

- Бываю иногда. Хорошие учителя попались, - жёстко ответил он.

- Хочешь сказать, что стал таким из-за меня?! Ну, не преувеличивай, - она немного делано засмеялась.

- Преувеличивать?! Ты всего лишь проехалась по мне, как танк. И я потом всего лишь полжизни не мог очухаться. В себя прийти. До паники боялся снова полюбить, открыться кому-то, довериться... У меня вот здесь, - он постучал ладонью по груди, - всё было просто выжжено и мёртво. И ничего там не росло и не приживалось ещё много лет. Первую же девушку, в которую после тебя я смог, наконец, влюбиться по-настоящему, я сам же обидел и предал. От страха. Она так и не смогла меня простить... И только с Галей, наконец, я перестал себя накручивать. Нет, я не виню тебя в том, что было тогда... - добавил он после паузы. - Я сам виноват, ты никогда мне ничего не обещала. Одного не понимаю - какого дьявола тебе нужно от меня сейчас?

- А вот мне интересно, ты действительно любишь свою жену? - задала Кетеван встречный вопрос. Он покачал головой, как бы поражаясь её цинизму.

- Я люблю её так, как тебе и не снилось. Но почему это в принципе тебя волнует?

- Я... завидую ей, - тихо призналась Кетеван. - Счастливая она. Ей с тобой очень повезло...

- Ты издеваешься? - он смотрел на неё в неподдельном шоке. - Ты вообще о чём, Кети?! Ты же прекрасно знаешь, что много лет назад... стоило тебе хотя бы раз сделать шаг мне навстречу... и сейчас на её месте могла бы быть ты. А теперь... поезд ушёл, какая зависть, что ты несёшь?

- Ты меня ненавидишь... - выдохнула она.

Белецкий задумчиво покачал головой.

- Все почему-то противопоставляют любви - ненависть. А на самом-то деле, настоящий антипод любви - это равнодушие. Вот это значит, что тебя по-настоящему отпустило... Оказывается, я уже давно не ненавижу, Кети. Мне всё равно. Мне. Всё. Равно, - выделил он эту фразу.

- Я не верю тебе, - её лицо исказила болезненная гримаса. - Не верю! Не могло всё так бесследно исчезнуть. Ты же умирал от любви ко мне...

- Тебе хочется, чтобы я продолжал умирать? - его брови недоуменно взметнулись. - Господи, зачем? Тебе это зачем? Так уж нравится видеть меня униженным, “чуть свет - уж на ногах, и я у ваших ног”? - процитировал он Чацкого.

А она вместо ответа вдруг приподнялась на цыпочки и прижалась своими губами к его, не давая опомниться. Белецкий оторопел на мгновение, а затем отшатнулся почти в ужасе, буквально оттолкнул её.

- Да ты что, с ума сошла?! Что с тобой происходит?

Её глаза моментально налились слезами.

- Извини... - всхлипнула она. - Наверное, и правда не нужно было... - и, бросив его посреди зала, она поспешно подхватила свою сумочку, оставленную на стуле, и кинулась вон из ресторана.

Белецкий медленно вернулся к столу, совершенно не понимая, что сейчас только что произошло и что это была за истерика. Все однокурсники в ошеломлённом молчании наблюдали за этой сценой. Даже Генка Огурцов, заливавшийся соловьём в караоке, сбился с ритма и умолк.

- Эх ты, рыцарь! - возмутилась вездесущая Анжела. - Иди, догони её немедленно... верни!