Первым человеком, которого Белецкий встретил в начале учебного года, оказалась та самая блондинка с косичками, на чьём прослушивании ему довелось поприсутствовать в июле.
- Ой! - воскликнула девушка, когда они едва не столкнулись в дверях Щукинского училища. Белецкий вежливо посторонился, давая ей возможность пройти первой, но блондинка уже вперила в него любопытный взгляд огромных серых глаз.
- Ой, - повторила она, на этот раз обрадованно, - здравствуйте!.. А вы меня не узнаёте?
Он шутливо продекламировал:
- “Ужель та самая Татьяна, которой он наедине, в начале нашего романа, в глухой, далёкой стороне, в благом пылу нравоученья читал когда-то наставленья, та, от которой он хранит письмо?..”*
- С ума сойти, - ахнула девушка, - вы что, всю поэму наизусть помните?! Хотя чему я удивляюсь, это как раз ожидаемо...
- Почему это? - заинтересовался он. Она смущённо улыбнулась, поправляя выбившуюся из причёски белокурую прядь.
- Мы с мамой приходили на вечер чтецов в учебный театр. Я тогда только готовилась к поступлению, часто бывала здесь... и вас хорошо запомнила. Вы так здорово стихи читаете!
- Спасибо, - ему была приятна похвала, приятна и эта милая девчушка. - А вы, стало быть, поступили всё-таки? Можно вас поздравить?
- Да, - она радостно кивнула. - Так волнуюсь, всю ночь сегодня заснуть не могла. Всё-таки, первый учебный день!
- Ну тогда бегите, чтобы не опоздать, - он ободряюще улыбнулся ей. - И желаю вам удачи, Татьяна Ларина!
Она засмеялась.
- Вообще-то, меня Аня зовут. Аня Журина.
- Очень приятно. Саша... Белецкий.
- Спасибо вам, Саша. Ну... наверное... то есть, я хотела сказать... может, ещё увидимся? - неловко пробормотала она, трогательно краснея.
- Ну конечно же, когда-нибудь наверняка увидимся, - он сделал вид, что не понял прозрачного намёка. - Мы ведь здесь оба учимся.
Аня с трудом скрыла разочарование. Белецкий, разумеется, догадался, что она ждала от него немного иного ответа. Но... господи, что он мог ей предложить? Куда ему сейчас, с его-то полной неразберихой в личной жизни, ещё и эту крошку-Анечку?! Пусть даже она мила и свежа, как майская роза...
Однако Аня оказалась неожиданно целеустремлённой и настойчивой особой. Уже через несколько дней, заприметив Белецкого в буфете, она подсела к нему за стол и, как обычно трогательно смущаясь, попросила помочь разобраться с этюдом*, который у неё никак не получался.
- Что за этюд? Беспредметка? - поинтересовался он.
- Ага... нам дали домашнее задание на тему “Люди в метро”, мне достался этюд “Билетик потеряла”. А что тут можно показать? И, главное, как? - она растерянно захлопала ресницами.
- Ну, смотри... - он и сам не заметил, как перешёл с ней на “ты”. - Твой образ тут уже даже в самом названии заложен. Не просто "билет", а “билетик”... Следовательно, ты - этакая инфантильная, суетливая, немного смешная дамочка. Представь, как подходишь к турникету, увешанная многочисленными пакетами... нет, их у тебя на самом деле нет, но тебе надо будет их
- Кла-а-асс!.. - в искреннем восхищении протянула она. - Спасибо тебе огромное.
- Да было бы, за что, - отмахнулся Белецкий.
- А ты... любишь театр? - спросила вдруг Аня. Он даже фыркнул от неожиданности.
- Отличный вопрос студенту театрального училища, не находишь?
- Нет, в смысле... посещать чужие спектакли - любишь? - она покраснела.
- А, в этом смысле, - он улыбнулся. - Конечно, люблю. Но смотря какие, всё подряд не ем.
- У меня... - Аня опустила ресницы, - случайно... В общем, есть два пригласительных в центр Мейерхольда на спектакль “Нумер в гостинице города NN”, - выпалила она скороговоркой, решившись. - Это по “Мёртвым душам” Гоголя. Не хочешь сходить?
- Ого, - присвистнул Белецкий. Он был наслышан об этой постановке Валерия Фокина, удостоенной Госпремии, а также наград “Хрустальная Турандот” за лучшую режиссуру и “Золотая маска” - как лучший спектакль сезона. - Звучит заманчиво. А когда?
- Послезавтра! - выдохнула она, страшно волнуясь в ожидании его вердикта.