Санька из Пряничного города (сборник)

Весь день за натюрмортом просидела. Так ей понравилось масляными красками мазки накладывать, что она решила теперь только так и рисовать. Вернее – писать. Наталья Сергеевна говорила, что художники картины не рисуют, а пишут. Вот. И Санька теперь пишет. И пусть пока не все получается, самое главное, что желание все сильнее и сильнее. Времени совсем не замечает. Очнулась лишь, когда Наталья Сергеевна сзади подошла и окликнула:

– Санька, я уже домой хочу. Может, закончим на сегодня?

Делать нечего. Пришлось собираться.

Домой прибежала, уроки выучила, и спать скорее. Поздно уже, а завтра в школу.

Всю ночь ей цветные мазки снились. Всю ночь она думала, как в среду продолжит писать свой первый настоящий натюрморт.

А на следующее утро…

На следующее утро все и приключилось.

Проснулась Санька, умылась, зубы почистила, чаю попила и в школу.

Бежит, опаздывает, как всегда. На улице темно как-то, и людей почти невидно. Обычно по дороге всегда друзей встречает, а тут – никого. Редкий прохожий в свете фонаря встречается.

«Странно, – думает Санька, – неужели я так сильно опоздала, что все уже в школу вперед меня пришли? Вот только не понятно – почему же так темно?»

Торопится Санька, что есть духу, бежит. В школу залетела, запыхалась, шапку на ходу снимает, пальто расстегивает. В коридоре никого. Пусто. Ни одного человека.

«Ой-йой-йой. Точно опоздала. Уроки уже начались. Только вот, что же так на улице темно?».

Санька к раздевалке подбегает, пальто на вешалку забрасывает, и только тут замечает – раздевалка пуста, одна лишь шапка чья-то сиротливо на крючке скучает.

Санька глазами хлопает, щипать себя начала. Думает, может это сон ей снится? Может она еще не проснулась?

Тут сзади кто-то на плечо руку положил.

– Ты что же, деточка, так рано сегодня? Спала бы себе. Еще целый час впереди.

Оборачивается, а перед ней дяденька вахтер, очки снял, глаза потирает, улыбается.

– Как час, какой час?

И только тут Саньке вспомнилось о переводе времени. Только тут до нее дошло – не опоздала она вовсе, а раньше на целый час пришла.

Санька, конечно, слышала о переводе времени, но задумываться серьезно не хотелось. Своих интересных дел много. Вчера в школе кто-то сказал, что в воскресенье время переводят, но она, как-то мимо ушей пропустила.

Вот такая оказия случилась. Вот, как все мысли натюрморт с рябиной захватил.

Творческий кризис

С Виталькой, Санька не часто видится. Он далеко живет. Но вот на выходных, когда к бабушке приезжает, они целый день вместе. Наговориться не могут. Теперь Виталька ей свои рисунки привозит. Показывает. А Санька – свои.

У Витальки, конечно, уже совсем все, как по-настоящему. Он уже точно художник. Вот, например, яблоко. Оно словно живое, хоть бери и кусай. Лежит себе на столе, светится, солнцем изнутри. И блик на месте, и рефлекс. А у Саньки? У яблока штрих какой-то лохматый, блик ускакал в сторону, тень падающая так падает, что того и гляди совсем упадет. Расстроилась Санька. Не художник она. Так и решила про себя – не художник! И вздумала бросить Изостудию. Раз не умеет, как Виталька рисовать, то и вообще не будет.

Виталька, Саньку уже хорошо знает. Она хоть ему ничего не сказала, он сразу почувствовал что-то неладное.

Целую неделю Санька в Изостудию не ходила. Даже гулять перестала. Сидит дома, насупилась. Не думала она, что так тяжело окажется без любимого дела. Но, раз уж решила… А она упрямая. Вот дома и сидит, к карандашам не притрагивается. Только ночью одну за другой, новые картины видит. Они завсегда ей ночью сняться.

Прошла неделя. В субботу Виталька приехал и сразу к Саньке. Заходит, улыбается, на плече огромную сумку тащит.

– Вот, Санька, сейчас я тебя лечить буду.

– От чего? – недоумевает Санька.

– От творческого кризиса.

Поставил сумку на пол и начал оттуда книжки извлекать. Одна другой больше.

Смотрит Санька, а это книги о художниках. И почти на каждой странице цветные репродукции. Села Санька на пол рядом с Виталькой и стали она картины рассматривать.

Много всего интересного Санька увидела. Многое восхитило, а многое удивило. Например, Сезанн, это художник такой французский. У него яблоки, ну совсем не такие, как у Витальки. Они хоть и не лохматые, как у Саньки, но необычные. Вроде бы смотришь – ни тебе гладкой кожицы, ни прожилок. Не бывает таких яблок на свете, а все равно веришь, что это яблоко. И даже больше. Это вроде как душа яблока. Вот до чего Санька додумалась. И с Виталькой открытием поделилась. Виталька на Саньку взглянул и улыбнулся.

– Ты, Санька совсем, как я думаешь. У нас мысли одинаковые. Это точно душа яблока. Вот и у тебя такие яблоки. И все, что ты рисуешь, ты как бы изнутри видишь, и красоту через эту внутренность передаешь. Ты, Санька, настоящий художник. Хотел бы и я рисовать, как ты!.. Поучишь меня?..

Задумалась Санька, губу закусила. А потом тоже улыбнулась.

– Знаешь, Виталька, я за эту неделю поняла, что точно не могу не рисовать. И яблоки свои лохматые я очень люблю. А научить тебя запросто смогу. Вот, хоть сейчас…

Как ходить по марсу