Санькя

- У меня еще есть деньги… - сказал Рогов. Никто его об этом не спрашивал, но вопрос висел в воздухе. Все, конечно же, оживились.

- По пиву? - спросил Рогов.

- Я не буду… - сказал Негатив. -Чай?

- Ничего не буду… - Негатив умел отказываться так, что больше не предлагали.

Все закурили, осматриваясь.

Безлетов вскоре пришел, строгий, в темной короткой куртке, с портфелем. Когда он снял куртку, Саша приметил обозначившийся живот Безлетова.

Он молча присел, портфель поставил возле стула, тоже достал сигареты.

"У него не растет щетина, - вдруг заметил Саша. - Белое лицо. Умное и, наверное, красивое… Как он брови смухрил, а…"

Неслышно явилась официантка, Безлетов заказал кофе.

Пауза затягивалась.

Саша нарочно молчал - ему не понравилась встреча еще в университете.

"Чего он насупился? - думал он, глядя в лицо Безлетова. - Я у него денег занял?"

- Все бузите? - спросил Безлетов, прикурив и чувствуя на себе пристальный Сашин взгляд.

- А что остается? - ответил Саша риторически, сразу поняв, что речь идет о московском погроме.

Безлетов сильно затянулся, поблагодарил, придерживая дым и оттого чуть сдавленным голосом, официантку за принесенное кофе.

- Вы думаете, то, что вы начали вытворять, - это хорошо? Правильно?

- Хорошо и правильно, - ответил Саша. Безлетов пожал плечами.

- А смысл?

- Это очень длинный вопрос.

- Вопрос как раз короткий… Хорошо, вот вы просите: "Подайте нам национальную идею…"

"Вот как он заговорил…" - быстро подумал Саша и сразу оборвал Безлетова:

- Мы не просим. Я не прошу. Я русский. Этого достаточно. Мне не надо никакой идеи.

- "Я русский", - мрачно передразнил Безлетов. - А нерусских вы куда денете?

- Слушайте, Алексей Константинович, не передергивайте… Никто никуда не собирается девать нерусских, и вы прекрасно об этом знаете.

- А что же ты, Саша, немедленно начинаешь со слов "я русский"?

"Вот как, - снова подумал Саша, - он со мной на "ты", а я с ним…"

- Я не начинаю, - ответил Саша. - Я сказал, что не нуждаюсь ни в каких национальных идеях. Понимаете? Мне не нужна ни эстетическая, ни моральная основа для того, чтобы любить свою мать или помнить отца…

- Я понимаю. Но зачем ты тогда вступил в эту… в партию вашу?

- А она тоже не нуждается в идеях. Она нуждается в своей родине.

- Ой, ну не надо всех этих слов - то "русский", то "родина". Не надо.

- Всуе не упоминать, да? - примирительно сказал Саша. - Я согласен.

- Какой, к черту, "всуе"? - взвился Безлетов. - Вы не имеете никакого отношения к родине. А родина к вам. И родины уже нет. Все, рассосалась! Тем более не стоит никого провоцировать на все эти ваши мерзости с битьем стекол, морд, и чего вы там еще бьете…

- Лучше тихо отойти, - в тон Безлетову, но с понижением на полтона ответил Саша.

- Лучше тихо отойти в сторону, чем заниматься мерзостью.

- Лучше тихо отойти в мир иной, - сказал Саша.

- Да, представь себе. Лучше. Перед Богом это - лучше. Все ваши телодвижения, ваше трепетание - все это давно потеряло смысл. Вы ничего не исправите. Но если вы начнете пускать кровь, если уже не начали, - здесь Безлетов снова еще прибавил голоса, - то…

Безлетов затянулся сигаретой и забычковал ее не без остервенения, словно задавил гадкого червяка.

Все сидели молча. Веня прокалывал зубочисткой отверстия в пачке сигарет, Негатив смотрел телевизор. Рогов смотрел в стол, покачивая под столом ногой.

- А вас что, все устраивает? - спросил Саша, со¬всем успокоившийся, поймавший ритм разговора и с интересом разглядывающий Безлетова.

- Ты никак не поймешь, Саша, - здесь уже нет ничего, что могло бы устраивать. Здесь пустое место. Здесь нет даже почвы. Ни патриархальной, ни той, в которой государство заинтересовано, как модно сейчас говорить, гео-поли-тически. И государства нет.

- На этой почве живет народ… - сказал Саша, желающий вовсе не спора, но понимания того, о чем говорит Безлетов.

- Твой народ, - он произнес слово "народ" раскатисто, с двумя "р" в середине, - невменяем. Чтобы убедиться в этом, достаточно было подслушать любой разговор в общественном транспорте… Думаешь, этому народу, наполовину состоящему из пенсионеров и наполовину из алкоголиков, нужна почва?

- Живым - нужна.

- Живых на эту почву не хватит.

- Хватит.

Безлетов иронично посмотрел на Сашу, не сдвинулся с места, чтобы выпустить Веню, отправившегося, видимо, в туалет, и, едва Веня протиснулся, сказал:

- Дело, дорогой Саша, не в этом.

Тон речи Безлетова, заметил Саша, менялся непрестанно - от раздражения к нарочитому и несколько снисходительному спокойствию. Впрочем, изменения эти были достаточно артистичны и даже плавны.