Санкт-Петербург. Автобиография

С 15 декабря воздушные налеты прекратились, но артобстрел продолжался... Помню, как в одно из дежурств, совершая ночной обход здания, я вышел на крышу. Было очень холодно. Над головой – совершенно ясное небо, большой диск луны. Лунным светом залит весь будто вымерший город. Четко видно все: разрушенные дома, пустые улицы с застывшими на них рядами троллейбусов, засыпанные снегом крыши зданий. Громко и монотонно стучит метроном. Радио не умолкало ни днем ни ночью. Любой ленинградец, проснувшись, по стуку метронома определял положение в городе, районе: медленный ритм – все спокойно, частые удары – тревога или артобстрел. ...

Пробыв всю блокаду в стенах радиодома, являясь ответственным за работу технических средств, хочу особо подчеркнуть, что за все 900 дней блокады радио не умолкало ни на один день, а метроном работал круглые сутки. Случались дни, когда в Дом радио несколько часов, а то и в течение суток не поступала электроэнергия. Но в радиовещательном узле имелась своя большая аккумуляторная, половину которой укрыли в глубоком подвале. Аккумуляторы обеспечивали бесперебойную работу студий и центральной аппаратной, а также аварийное освещение в них.

Да, Дом радио на многие часы погружался в темноту, в редакциях сидели при аккумуляторных фонарях и самодельных коптилках, но студии работали, работали микрофоны, усилители, в студиях на пультах горел фонарь аварийного света. Шли выпуски «Последних известий», передавались сводки Совинформбюро, транслировались передачи из Москвы.

Да, при выключении городской электроэнергии из Дома радио не звучала музыка, грампульты и тонфильм от батарей не работали, но голос Ленинграда не умолкал, все важнейшие сообщения из Москвы передавались в тот же час. ...

Много хлопот доставлял нам метроном или, как его потом называли, «символическое сердце города». Его звуки улавливались микрофоном и заглушали все, мешая нам работать и громко разговаривать. Мало что дало заключение метронома и микрофона в специальный ящик с акустической изоляцией. Тогда мы попробовали прикладывать к корпусу метронома стальную иглу головки адаптера, но она оказалась слишком чувствительной, и звук получался искаженным. В конце концов решение было найдено. Мы использовали в качестве микрофона наушники высококачественного головного телефона. Клали их на корпус метронома, и звук шел в радиосеть, не мешая нам работать. ...

Девятого декабря Ленинградское радио передало радостную весть: наши войска освободили город Тихвин, а 19 декабря очистили от врага железную дорогу Тихвин – Волхов. По «Дороге жизни», проложенной по льду Ладожского озера, в осажденный город стали поступать грузы и продовольствие. И к 25 декабря Военный совет Ленинградского фронта принял решение об увеличении нормы выдачи хлеба. Однако до этих времен еще надо было дожить...

В газете «Ленинградская правда» было напечатано, что 18 декабря 1941 года в Театре имени Ленинского комсомола (помещение Малого оперного театра) идет спектакль «Овод», в Театре имени Ленсовета – «Дама с камелиями», в Театре музыкальной комедии (улица Ракова, 13) – «Холопка».

Кажется невероятным, но в городе работали и многие кинотеатры.

Однако к концу декабря все театры и кинотеатры закрылись, остановилось трамвайное движение. Электростанции перестали подавать энергию. Ее получали только хлебозаводы, важнейшие оборонные объекты, госпитали. 27 декабря было решено организовать стационары для ослабевших жителей Ленинграда... Многие из ухаживающих сами были дистрофиками, но, пока могли ходить, спасали жизнь другим. Тогда это было в порядке вещей, хотя требовалось немало усилий, напряжения физических сил, даже мужества, чтобы делать самые обычные вещи – стирать белье, мыть полы, топить печи, ухаживать за больными, когда сам едва двигаешься, когда все подавляет одно желание – лечь и отдохнуть...

В самые тяжелые дни мы старались не впадать в уныние, не роптать, не падать духом. В разговорах слышалось: «После победы я сделаю то-то, буду жить так-то». По вечерам усаживались у топящейся печки и под потрескивание дров возникали теплые, задушевные беседы, вспоминались мирные дни, с мечтательными улыбками планировали жизнь после войны, говорили: не умели жить, покупали дорогие продукты, ветчину, колбасы, пирожное... А что может быть лучше гречневой или пшенной каши?! Вкусно, сытно, питательно и дешево. Вот кончится война – полностью перестроим режим питания и свой бюджет... Никого не оставляла вера в победу, и это в то время, когда был захвачен Тихвин, возникла угроза окружения вторым кольцом блокады, не прекращались артиллерийские обстрелы.

По «Дороге жизни» доставлялись боеприпасы, продовольствие, по ней эвакуировались ленинградцы... За неполных четыре месяца сорок второго года по зимней дороге эвакуировали 514 069 человек. Выехали многие заводы, институты, театры и отдельные граждане. ...