Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма]

            ХОР ЖЕНЩИН
   (воочию наблюдая, что происходит

)И войско ринулось с небес на Землю,
Могучее, с весельем всепобедным,
И небо сотряслось от кликов рати,
Не знавшей поражений до сих пор.
И кто сей враг, разгневавший столь Бога,
Что им затеяна в его же царстве
Меж ангельскими сотнями война,
Как на земле все бьются ради жизни,
Чтоб тут же сгинуть без следа?

Как стаи лебединые неслись!

Теряя одеяния из пуха
И перья, ангелы летели вверх
Тормашками и падали в болота,
Где продолжали всех тузить подряд,
Не различая верноподданных
От  всех иных, борьбой увлекшихся
Шутя или до страсти, самой дикой,
Во злобе, что и демоны, и черти,
Остервенелые до бешенства,
Как свора гончих, падая в ущелье...

Осатанели ангелы до злобы,

Так, среди них явился Сатана,
Приспешник Люцифера Ариман,
Владыкой Ада возжелавший стать
В угоду Богу, Люцифера он
С архангелами в лед замуровал,
Виня в грехопаденьи человека,
Когда соблазн познанья и любви
В природе человека ведь от Бога:
По своему подобью сотворил,
У дерева познания и жизни,
Предвидя все с лукавою усмешкой, -
И Люцифер в Эдеме явлен был,
Как образец, он первенец творенья,
Блистательный и нежный свет зари,
Чтоб человек возжаждал совершенства,
Влекомый к женской красоте, как к Богу,
С рождением любви, что правит миром,
Любви, рождающей добро и зло,
Когда любовь - для одного услада,
И власть верховная, и грех, и слава.

Но казни предан лишь один архангел

И оклеветан как совратитель Евы,
Любовь познавшей, все блаженство Рая,
На зависть ангелам до злобной неги,
С их превращеньями в чертей в войне
Всех против всех, с созданьем преисподней,
Где Ариман над грешниками чинит
Благой и правый,  это ж Божий, суд!

Во льду, пронизанном лучами света,

Как по весне, капели зазвенели,
Стекали струи, целые ручьи,
В озера превращаясь, с берегами,
С цветущими лугами у болот,
С ущельями и сопками все выше,
Где души уж томились - в новом царстве
С прозванием Чистилище, над Адом,
Ушедшим в воду, как при наводненьи,
От таяния лёда Люцифера,
Который, приподнявшись, вдруг восстал,
Расправив руки, полетел над морем,
Синеющим и ясным, с островами
Как будто Эгеиды, мир знакомый,
С колоннами античных храмов в небе
И изваяниями богинь прекрасных,
С очами, как живыми, с красотой
Божественной, но не живою в яви.
И Люцифер, как жизни свет и тайна,
Возжаждал воскрешения богов!

Публика собирается у замка Люцифера, где на террасе сбегается Хор женщин.

Явился Люцифер, весь беспокойный,
Со взором, ночь пронзающим, как звезды.