Санктум (СИ)

Воспользовавшись моментом, я приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его притягательные губы. Это был спонтанный порыв. Я просто обвила его шею руками – это вышло стремительно, ведь я еще не умела достаточно контролировать себя – и жадно приникла к его губам.

Они были мягкие и невероятно горячие… и сладкие. Мой рот наполнился слюной, но это был совсем другой голод.

Эдвард вздрогнул и на секунду напрягся, но уже в следующий миг его руки были в моих волосах, и он с не меньшей жадностью целовал меня в ответ. Его дыхание участилось, а внутри меня начал разгораться новый огонь. Голова закружилась от фейерверка чувств, электричество пронизывало все тело насквозь.

Минуты не прошло, как все резко прекратилось. Я ошеломленно качнулась, но Эдвард удержал меня на ногах. Его лоб прижался к моему, глаза закрыты. И он тяжело дышал.

Не теряя времени, я снова потянулась к его губам, но он меня остановил.

- У нас зрители, - напомнил он с маленькой извиняющейся ухмылкой.

Только тогда я и вспомнила, что в комнате ребенок. Ахнув, я повернулась, застав девочку выглядывающей из-за спинки дивана. Ее лицо было полно любопытства, а когда я посмотрела на нее, она мне ослепительно улыбнулась.

- Такая хорошенькая, - выдохнула я, улыбаясь ей в ответ.

Эдвард смотрел на меня… снова с потрясенным выражением в красивых золотистых глазах.

- Поверить не могу, что ты так спокойно все воспринимаешь, - наконец, выдохнул он.

- А ты чего ждал? Что я начну метаться в истерике по гостиной, круша мебель? – пошутила я.

- Ну… - смущенно ответил он, - вообще-то, да…

Я недоверчиво рассмеялась, решив, что он шутит.

- Ты действительно…? – Эдвард попытался подобрать правильные слова. – Я имею в виду… тебе не больно? Разве ты не хочешь пить?

И снова в моем горле полыхнул огонь. Я недовольно наморщилась и сглотнула слюну.

- Хочу, - честно ответила я. – И спасибо, что напомнил, - добавила с сарказмом.

- Есть еще один вариант, - поспешно предложил Эдвард, его пальцы коснулись моего лица, поглаживая кожу… О, это здорово меня отвлекало. Жажда была забыта в тот же миг.

- Какой вариант? – я старалась дышать ровно, чтобы не смущать ребенка, но мне это плохо удавалось, ведь я еще не умела контролировать себя. Тем более лицо Эдварда по-прежнему было слишком близко от меня, и я могла чувствовать его привлекательное дыхание вместе с каждым вылетающим словом.

- Примерно через два часа приедет моя семья, - на этих словах я вздрогнула и напряглась. Эдвард заметил это, и сразу же заключили меня в объятия… О, стальные! – Не волнуйся, Белла, они давно знают о тебе. Они…

Переведя дух, Эдвард виновато улыбнулся. Его глаза наполнились теплом и странным чувством, которого я не понимала… страстью… голодом и… тревогой. Взволнованно выдохнув, он продолжал:

- Ну, на самом деле, они рады, что ты, наконец, с нами. Они надеются, что теперь я вернусь в семью… что мы оба... И что я перестану быть депрессивным, ворчливым параноиком, сбегающим из дома, а стану наконец счастливым, - он смущенно рассмеялся.

- А ты счастливый? – воскликнула я удивленно, пытаясь понять, с чем это связано.

- Конечно, - он прижал меня покрепче и ослепительно улыбнулся, глядя сверху вниз. Его глаза загорелись огнем – это был отголосок той агонии, которую я видела во время своих родов. Только сейчас этот огонь больше не был обреченным – напротив, он был наполнен надеждой и с трудом сдерживаемой радостью.

- Почему? – недоуменно спрашивала я.

- Ну… во-первых, ты жива, - медленно начал он, и дальнейшие слова полились из него, словно прорвало плотину. Словно он слишком долго держал все в себе, и больше просто не мог молчать – ему нужно было выговориться. Или словно он боялся, что очарование момента рассеется, и он не успеет мне все рассказать: - Во-вторых, у меня есть дочь. Удивительная девочка, когда я даже не знал, что способен иметь ребенка. В-третьих, Белла, мне больше не придется бояться, что ты можешь умереть. Тыбессмертна. Ты сильная, - его пальцы легли на мою талию и сгребли край моего топа, впились в кожу, когда он прижал меня к себе в отчаянном порыве. И я видела, что он вкладывает в это силу… но, тем не менее, мне не было больно или неприятно. Наоборот, хотелось, чтобы он прижал меня еще теснее…

Я представила, как ему сложно было все время, пока я была человеком – как он постоянно боялся за меня. Как вынужден был наблюдать мои безрассудства, не находя себе места, когда я совершала опасные для своей жизни поступки. Как он радовался, если ему удавалось спасти меня и остаться незамеченным. И как сильно страдал, если я оказывалась в больнице – а ведь это было часто.