Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры

В общем, на достижение взаимопонимания ушли сутки. Трудился я один. Фиона почувствовала себя хреново из-за яичного выстрела, и её уложили спать трезвой. Диана не выдержала тупизны аборигенов и отправилась принимать солнечные ванны на вершину холма. Ворон к ней присоединился.

***

– Ку-ку! – сказал я, взбираясь на холм.

– Кар-кар, – отозвался ворон.

– Богиню по башке долбани, – попросил я, карабкаясь. – Пусть прикроется, если что. А то я не в настроении звездюлей получать сегодня.

– Ладно, выдам завтра, – подала голос Диана.

Я закончил восхождение на вершину холма (а по совместительству – на крышу дома Яйцерика) и увидел Диану. Она была в том же платье, в котором сбежала из плена Амадея. Лежала на спине, заведя руки за голову, щурилась на яичницу и держала во рту травинку. Да, кстати, это принципиальный момент: вместо солнца здесь светила яичница-глазунья.

Диана валялась тут ежедневно.

– Тебе ещё не задолбалось ничего не делать? – спросил я, усевшись рядом.

– Я экономлю энергию, – сообщила Диана без тени раскаяния. – А заодно подзаряжаюсь. Солнечной энергией. Со жратвой-то тут хреново.

Со жратвой было не просто хреново, с ней было никак. Яйца не ели. Вообще. Хорошо, хоть вода была в деревне Яичных Холмов, так что мы могли пить и даже мыться.

А вот чтобы не сдохнуть с голоду, пришлось заставлять Фиону охотиться на кроликов. Она смотрела на нас такими огромными жалобными глазами, что я чувствовал себя последней скотиной. Но Фиона была среди нас самой ловкой хищницей, если отключала режим Филеаса, поэтому чрезмерным выбором мы не страдали.

Решение полностью себя оправдало – в первую же охоту Фиона умудрилась поймать в лесу трёх кроликов и одну крысу. Крысу мы выкинули, но потом об этом пожалели. Уже на следующий день кролики стали в десять раз осторожней. Слух о непонятном хрен-победи-чём, что открыло на них охоту, разлетелся по лесу. Пришлось сильно экономить кроличье мясо.

Вчера мы с Дианой под покровом Ночного Яйца (это луну так называли, она была в форме яйца) прокрались в стан яиц, отрицающих яичность, и, тюкнув камнем по маковке, выкрали здоровенное яйцо. Кое-как пожарили на кусках скорлупы и сожрали, поделившись, разумеется, с Фионой.

А утром к холму опять подваливал голем и пытался качать права Яйцерику, который всё отрицал. Кроме яичности, разумеется.

В общем, жить было можно, но нафиг такую жизнь.

– Мы в заднице, – вздохнул я, поглядывая на висящую в небе яичницу. – Я уже вообще не знаю, как к ним подступиться.

– Не объяснишь, в чём вообще состоит твой гениальный план? – Диана выплюнула травинку и внимательно посмотрела на меня. – Чем вы там постоянно занимаетесь в тайной комнате с этим Яйцехреном?

– Его зовут Яйцерик! – обиделся я. – Я учусь отличать яйца друг от друга.

– Нахрена?

Нахрена, нахрена! Потому что я очень любознательный, блин!

– У яйцеверов есть оружие, – пояснил я.

– Стоп-стоп. У кого? – Диана приподнялась на локтях, глядя на меня, как на больного на всю голову.

– Ты что, вообще ничего не поняла? – взвыл я. – Мы в общине яйцеверов! Они не противятся яйцу насилием, но яйцекраты, отрицающие яичность, перешли уже все границы, и поэтому яйцеверы собираются начать войну. И у них есть оружие для уничтожения яиц. Они могут дать его мне, чтобы мы сумели сбежать, но есть одна проблема. Среди яйцекратов есть внедрённые яйцеверы, которые занимаются разведкой. Никто из них не должен пострадать. Пока что я… пока что я даже не научился отличать их друг от друга. Яйцерик говорит, что я должен открыть в себе силу яйца, или типа того, но я пока не совсем понимаю, что это вообще значит.

– Н-да, – изрекла Диана спустя минуту молчания. – Вот теперь я понимаю Фиону.

– Что, тоже захотелось за кроликами по лесу побегать? – фыркнул я.

Фиона и вправду увлеклась охотой. Целыми днями пропадала в лесу. Правда, добычи приносила всё меньше, но выглядела крайне довольной.

– Не, нажраться захотелось. Да так, чтоб в хлам. Значит, говоришь, есть оружие, да?

– Есть, – буркнул я. – Только нам его не дадут.

– Это уже другой вопрос, – усмехнулась Диана. – Решаемый…

– Рррррешать! – каркнул сидящий рядом ворон и помахал крыльями.

Диана пощекотала его под клювом, и ворон довольно заклекотал.

Снизу послышался стук и нежный певучий голос:

– Папа? Папа, это я!

Мы с Дианой переглянулись и, не сговариваясь, поползли вниз. Держась за крепкую зелёную траву, чтоб не упасть (хватило нам уже падений в яйца, спасибо большое), вытянули шеи и увидели перед дверью аккуратное яичко высотой мне до пояса. Стройненькое такое, женственное.

Яичко отклонилось назад, посмотрело на нас и ойкнуло от неожиданности.

– Привет! – Диана помахала одной рукой.

– Привет! – отозвалось яйцо. – Я – дочка Яйцерика, меня зовут Яйцерина! А вы, наверное, те самые яйца, про которые рассказывал папа? Диана и Фиона?

– Почти, – согласилась Диана. – Только это – Костя, он парень. А Фиона в лесу.

– Херррррнёй стрррррадает, – подтвердил ворон.

– Ко-о-о-остя, – как-то странно повторило яичко моё имя. Я содрогнулся.

– Вот тебе и подземный ход, – уголком рта произнесла Диана.