Санта действительно существует?

Настало время пересмотреть предпосылки наших логических рассуждений. Возможно, говоря и думая о вещах, содержащих внутреннее противоречие, мы вовсе не делаем ошибки. Возможно, это как раз таки знак того, что мы правы. Во всех культурах, от самой глубокой пещеры в Тибете до магазинчика оккультных товаров на соседней улице, существуют традиции, говорящие, что нам следует принимать противоречия как должное, потому что они дают нам глубокие и важные знания о мире. Реальность, по их мнению, превосходит логику. Жизнь не постигнуть человеческой мыслью и не описать человеческим языком. Жизнь может одновременно быть А и не быть А. Эта альтернатива логике называется мистикой. Посмотрим, что она расскажет нам о Санте.

(Раздается звук ситара14…)

Часть II

Мистицизм

Глава 4

Палец, познакомься с Луной; Луна, познакомься с пальцем

Я провел детство в викторианском доме, расположенном в непрестижном и опасном районе Бруклина. В моем квартале не было убийств, но они случались неподалеку, прямо рядом с кондитерским магазином на проспекте. Мой отец снимал офис, перед которым располагалась реклама его адвокатской практики. В этом помещении была железная дверь и сигнализация, потому что однажды местные наркоманы залезли туда через потолок, чтобы украсть копировальную машину. Моя мать работала в местной школе и преподавала биологию ученикам, многие из которых использовали эту науку, только чтобы понять, как делать детей. В нашей семье не было принято делиться чувствами — мои родители пережили трагедию незадолго до моего появления на свет, и те эмоции, которые они могли выразить, были очень болезненными. Поэтому семейный разговор за нашим обеденным столом основывался на логике, о которой я уже рассказал в первой части книги. Но было и кое-что еще, а именно — мистицизм.

Я узнал о нем из местной библиотеки, а еще от хиппи. Хотя расцвет их движения в США пришелся на 1960-е15, в 1970-х все еще можно было встретить много хиппи. Они исповедовали философию преодоления пределов рационального мышления при помощи наркотиков — преимущественно марихуаны и психоделиков.

Я был слишком мал для тусовок, но все же увлекся философией хиппи с легкой руки друга моей няни, который иногда спорил со мной, стремясь поколебать мою уверенность в рациональном мышлении.

«Почему ты позволяешь ограничивать себя сознанием и языком? Откуда ты знаешь, что мыслишь правильно? Люди в других культурах думают иначе. Тебе нужно выйти за пределы своего мышления при помощи трансцендентального опыта».

Рано или поздно ему всегда надоедало спорить с восьмилетним пацаном, и он усаживал меня смотреть телевизор.

В конце концов я решил, что в словах этого хиппи есть смысл, пошел в библиотеку (там работал парень с синдромом Туретта — он мог спокойно сидеть и читать, а потом внезапно обругать вас, когда вы этого меньше всего ожидаете) и взял книгу по философии, в которой на нескольких страницах излагались индийские Упанишады16 и которая утверждала, что я ошибался, а хиппи был прав.

Высшей или окончательной реальностью, согласно Упанишадам, является Самость, потому что она находится внутри меня и лежит в основе Вселенной.

Разумное «я», то есть самость, «не рождается и не умирает. Оно не возникло из чего-то, ничто не возникало из Него. Оно нерожденное, вечное, неразрушимое, древнее. Оно не повреждено, даже когда убито тело» (Катха-упанишада, 2: 18). Как же мы можем понять ее? Не думая! «Очистив разум от лености и рассеянности, сделав его непоколебимым, / Он освобождается от разума и идет к высшему уделу» (Майтри-упанишада, 6: 34).

Когда я читал это в детстве, оно казалось великолепным. Смысл и бессмертие! Те самые штуки, которые нравятся мне больше всего! Когда я был еще младше, то сильно расстраивался из-за того, что однажды умру. Я лежал ночью в кровати и пытался представить себя несуществующим. Когда мне это удавалось и я пугался, то сразу же понимал, что на самом деле мне не удалось достичь желаемого и я все еще существую, только представляя себя несуществующим. Тогда я пытался вообразить, что и этого тоже не существует, и пугался еще больше. Затем я понимал, что и то состояние, которого я достиг, — все еще не полное исчезновение, так как существует личность, представляющая это исчезновение. В конце концов я убегал в спальню к родителям и забивался там под кровать.

Логика тут не спасала. На самом деле она все только усугуб­ляла, потому что какой могла бы быть логическая причина того, что я стану жить после смерти? И на каком логическом основании мне следовало верить, что при этом условии у чего-либо есть смысл? Я мог умереть, все могли умереть, Вселенная могла исчезнуть. Зачем вылезать из кровати? Мистицизм казался более перспективным! Я вместе с моим другом, Джонатаном Блейном, сидел на матрасе на чердаке, скрестив ноги, и пытался достичь Самости.

Позже я изучал буддизм, был монахом в Вал Чуламани в Таиланде, получил мантру от индийского гуру, который путешествовал по миру, чтобы обнимать людей. Я хотел получить тот опыт, о котором рассказывали Упанишады и мой знакомый хиппи.