Санта действительно существует?

права человека для всех, кроме Эрика Каплана, который должен получить по голове;

Миланта-Клаус28 — почти как Санта, но приносит антациды маленьким мальчикам и изжогу маленьким девочкам;

бог, который проклял всех людей с именем Джошуа;

бог, который даровал спасение всем, кого зовут Джошуа;

права человека, распространяющиеся только на рыжих, — остальные должны быть их рабами;

Санта-Хантавирус29 — приходит в канун Рождества с мешком инфицированного помета грызунов и т. д.

Другими словами, если все это существует, то вопрос, существует ли что-то, не имеет смысла.

Надо как-то приблизиться к противоречиям, не отрицая их, но и не принимая. Они должны пришпорить наш эмоциональный и интеллектуальный рост. Мистика заявляет, что тот факт, что вещи существуют и не существуют одновременно, — прекрасен, логика говорит: «Ерунда!» — а нам нужен какой-то третий вариант. Что бы это могло быть?

Часть III

Юмор

Глава 7

Студень Санты и желе Сары Сильверман

Когда я рассказал своей невестке, что работаю над книгой о Санта-Клаусе и что сам до конца не понял, к какому лагерю примкнуть, она ответила: «Все ясно. Ты колеблешься». Но в действительности я испытывал нечто совершенно противоположное. Колебание — это всего лишь метание от одной крайности к другой, а я хотел найти способ существовать в обеих реальностях одновременно. Даже если мы поймем, что для успешного взаимодействия с миром нам нужно каким-то образом признать существование парадоксов, на этом наше исследование не закончится. Существуют разные способы разрешить противоречие, некоторые из них лучше, другие — хуже. Мы вовсе не хотим, чтобы парадоксы вызывали у нас панику. Мы не хотим, чтобы наше сознание разделилось надвое и сегодня мы придерживались одной крайности, а завтра переключались на другую. Мы не хотим преследовать и ненавидеть тех людей, которые по-другому воспринимают реальность. Мы не хотим ни абстрагироваться от него, ни быть поглощенными им целиком.

Итак, нужен такой подход к Санта-Клаусу, который позволил бы нам разобраться в противоречиях в целом и объединил бы в себе все лучшее от логики и мистики. К счастью, нам указывает путь сам Санта. В конце концов если уж мы что-то и знаем о нем, так это то, как он выглядит:

Сияют глаза, будто звезды в мороз,

два яблока — щеки и вишенка-нос.

Улыбка — забавней не видел вовек!

Бела борода, словно утренний снег.

…а кругленький толстый животик от смеха

как студень дрожал — доложу вам, потеха!

(Клемент Мур)

Забавный… Потеха… Могучий хохот, который заставляет живот дрожать, словно студень. Санта подсказывает нам, что лучший подход к парадоксам — это юмор.

Демокрита называли «смеющимся философом», а вот у западных рационалистов дела с юмором обстояли туго. Например, Томас Гоббс говорил, что мы смеемся, когда вдруг чувствуем себя выше других. «Внезапная слава есть страсть, производящая гримасы, известные как смех. Она вызывается у людей или каким-нибудь их собственным неожиданным действием, которое им понравилось, или восприятием какого-либо недостатка или уродства у другого, по сравнению с чем они сами неожиданно возвышаются в собственных глазах».

Иными словами, когда мы видим, как мимо проезжает аристократ на лошади, мы чувствуем, что он лучше нас. Но если он внезапно свалится на землю, мы рассмеемся, потому что теперь мы оказались лучше него.

Это довольно несмешная карикатура на юмор, и неудивительно, что ее создателем был Гоббс — мыслитель, одержимый чувством превосходства. Тем не менее ему удалось отметить один ключевой элемент: юмор подходит к противоречиям с позиции времени. Сначала всадник кажется нам лучше нас, а затем — хуже. Наша точка зрения внезапно изменяется. Логика и мистика, каждая по-своему, заставляют нас выйти за пределы времени, а юмор последовательно ведет нас от напряжения к разрядке. Я полагаю, что именно благодаря этому он оказывается в состоянии склеить две половины парадокса и не отказываться ни от одной из них. Юмор — третий возможный подход к противоречиям, наряду с логикой и мистицизмом.