Santa Рома

Особенно, когда они поехали с горки — летом это была обычная тропинка к реке, а сейчас она превратилась в горнолыжный спуск. С ветерком получилось скатиться без всяких проблем.

— Не страшно?

Соня понимала, что спрашивают у Тихона, поэтому промолчала. Но тут очередь дошла и до нее.

— Никто не против сделать селфи?

Роман притормозил снегоход у самой реки и вытянул вперед руки — остальным пришлось упасть ему на грудь. Пес, запыхавшийся, с высунутым языком сначала запрыгивал на снегоход, а потом все же отправился жадно есть снег.

— Папе отправим?

— Моему? — переспросил раскрасневшийся от волнения Тихон.

— Можем, и моему заодно, — нагло усмехнулся Роман, хотя на фото добро улыбался.

— Не надо, — возмутилась Соня. — Твоему. И нашему не надо — переживать будет.

— Может, наоборот порадуется? — хмыкнул за спиной Роман.

— Нет, ты его не знаешь, — отозвалась Соня упавшим голосом.

— Ну и он меня не знает. Пусть знает…

— Не надо… Не надо ему приезжать…

— Тогда, может, тебе не надо уезжать? К черту твою работу…

— Тебе хорошо говорить…

— Ну и тебе тоже бить меня каждым словом очень нравится. Давай держись!

И он действительно рванул с места, как ненормальный. Стыдно было кричать, но Соня не успела приготовиться. Она была уверена, что снегоход вылетит на противоположный берег и врубится в нависшие над рекой деревья, но в последний момент Роман резко вывернул руль.

— Прекрати!

— Я еще ничего не начинал! Не будь такой трусихой!

— Мы Пса потеряли!

— Найдем на обратном пути!

Снег летел из-под полозьев в разные стороны. Лед трещал — хотя Соне очень хотелось думать, что это не так. Наконец Роман снова выскочил на берег на очередную полянку, и Соня смогла выдохнуть — под лед не провалились, одна беда миновала, но еще много других впереди!

— Слезайте! Мы снеговика собирались лепить!

— Снег не липкий! — возразила Соня, неловко разминая ноги.

— Тогда в снежки поиграем. Не больно будет!

Больно было все равно — в груди под курткой, от сознания того, что все это не с ней происходит, что она тут случайная гостья, помеха на чужом празднике. Вообще бы не приняла участие в игре, если бы не получила в грудь снежком, который тотчас осыпался к ногам, почти по колено утонувшим в снегу.

— Сонь, ну чего ты стоишь? Давай отбивайся!

Вторым снежком Роман угодил ей за шиворот. Пришлось трясти капюшон.

— Ну что такое!

Виновник пришел на помощь, стянул перчатку и горячей ладонью принялся отлавливать с шеи и с волос снежок.

— Я сама! — дернулась Соня, точно ошпарилась.

— Сама ты клуша! Вот ты кто! Давай уже играй по-настоящему…

Он отступил, и Соня тут же натянула на голову мокрый капюшон. Теперь в нее попал снежком брат и ему она сумела ответить. Потом получилось метнуть снежок и в Романа, но тот легко увернулся.

— У меня ноги мокрые! — выдал вскоре Тихон.

— Ну вот…

Пришлось грузиться на снегоход. Еще в прошлую минуту Соня бы этому обрадовалась, а сейчас сердце предательски кольнуло — под надзором Жени ей сново будет трудно произнести элементарную фразу благодарности. С ней в одной комнате — точно на бесконечном собеседовании находиться. Но ведь она не соискатель, ей ничего от них не нужно. Частичку своего праздника они сами ей всучили — не спрашивая. Сейчас бы она гуляла на детской площадке возле дома, и ноги бы у Тихона были сухими.

— Соня, ты снова копаешься! — торопил ее Роман, а ей хотелось собственные сапожки очистить от снега, пока тот не растаял и не затек внутрь.

— Ну что? Держитесь? Теперь нужно еще быстрее ехать, пока кое-кто не заболел!

Соня вцепилась в Тихона, руки Романа взяли ее саму в тиски. От его дыхания снова сделалось нестерпимо жарко. А потом они оглохли от радостного лая Пса, который несся по бережку, взметая за собой такие же столбы белой пыли, как и их транспортное средство. Жаль, у них не ковер-самолет, и нельзя улететь далеко-далеко в сказку, где тепло и нет мокрых ног и мокрой шеи.

19. Личная просьба

Дома было тепло, а вот на улице пошел снег, поэтому Женя начала подгонять племянника:

— Я тебя не вытащу и машину тебе не дам, мне на станцию ехать! Можешь жевать быстрее?

Рома глянул на Соню, теребившую руками подаренные бусы — нацепила их, как только вернулись со снегоходов. Раскраснелась на их манер, а теперь синевой от волнения пошла — остаться с ним наедине даже на час ей явно не хотелось. Пока он говорил с матерью у себя в комнате, она дышала спокойно — сейчас у нее глаза от чая запотели: стеклянные, смотрит на него и молчит. Можно будет в случае чего музыку включить. В случае чего? Гробового молчания!