Сантьяго

– Куда это ты? Я же с тобой говорю! – Лицо его перекосила отвратительная улыбка.

Ангел высвободился, встретился с Бейтсом взглядом.

– Не люблю я чужих прикосновений. – Мягкий, ровный голос.

– Не любишь, значит? – Рука Бейтса вновь легла на его плечо.

Ангел резким движением скинул руку.

– Не люблю, – ответил он.

И от неожиданного тычка Бейтса отлетел к стене.

– Оставь его в покое! – воскликнула Вера. – Он тебе ничего не сделал.

– Он меня оскорбил. – Бейтс двинулся на Ангела. – Кроме того, у меня играет кровь! Переломить позвоночник – это так приятно.

– Ангел, извинись перед ним, и уйдем отсюда! – выкрикнула Вера, тут же осознав, что со смертью Ангела не видать ей ни богатства, ни славы.

– Так ты Ангел? – По лицу Бейтса пробежала тень сомнения.

– Совершенно верно.

– Тогда почему ты сказал, что я много говорю?

– Потому что так оно и есть.

– Мне без разницы, скольких ты убил! – вновь разъярился Бейтс. – Ты сейчас извинишься, или я стану тем человеком, который убил Ангела голыми руками.

Ангел долго смотрел на него, прежде чем разлепить губы.

– Я сожалею, что ты слишком много говоришь.

– Ага! – прорычал Бейтс. – Считай, что ты покойник! Сегодня в аду станет одним ангелом больше.

Их уже разделяла пара шагов.

– Ты еще можешь дать задний ход, – предупредил Ангел. – Среди разыскиваемых преступников тебя нет.

Бейтс выругался и взмахнул чудовищным кулаком. Но Ангел ушел от удара, и кулак гиганта проломил стену. Пока он пытался вырвать кулак, Ангел подскочил к нему, дважды взмахнул правой рукой и отступил назад.

Бейтс вновь выругался, все еще пытаясь освободить руку. Затем лицо его странным образом изменилось, он посмотрел вниз, на вываливающиеся из располосованного живота внутренности.

– Я этому не верю. – Свободной рукой он попытался собрать их.

Ангел убрал оружие в рукав.

– Но я же Человек-Гора Бейтс! – пробормотал гигант и умер.

– Мой Бог! – выдохнула Вера, не отрывая глаз от Бейтса, повисшего на застрявшей в стене руке. – Чем вы его порезали?

– Чем-то острым, – ответил Ангел, направился к регистрационной стойке. – Вам бы позвонить в полицию.

– Я нажал на кнопку тревоги, как только этот человек выломал дверь, – ответил побледневший как мел портье. – Они подъедут с минуты на минуту.

– Как я понимаю, вы засвидетельствуете, что я убил его, не выходя из пределов самообороны, – продолжил Ангел.

– Абсолютно, мистер… э… мистер Ангел?

Ангел ответил коротким взглядом, потом повернулся к Вере:

– Ваша вина.

– Моя? – удивилась Вера.

Ангел кивнул:

– Если б вы не обещали Тервиллигеру, что я защищу его, он бы не дожидался здесь Бейтса.

– Тогда Бейтс убил бы его в сотне ярдов отсюда, или в полумиле, или в космопорте. Нечего винить в этом меня.

– Но мне не пришлось бы убивать Бейтса, – терпеливо объяснил Ангел. – Усилия потрачены впустую. За него нигде не дадут и ломаного гроша.

– И это все, что вы можете сказать? – Вера не верила своим ушам. – Всего лишь впустую потраченные усилия! Господи, убить такого Левиафана! Правильно он себя называл.

– Он всего лишь человек. И кровь из него текла, как и из любого другого.

Прибыла полиция, и Ангел пару минут объяснял ситуацию очень вежливому и понятливому офицеру, которому хватило здравого смысла не спрашивать у Ангела паспорт.

Когда же офицер начал допрашивать портье (двое полицейских все пытались освободить руку Бейтса), Ангел подошел к Вере:

– Между прочим, что сделал для вас Тервиллигер в обмен на обещание, что я защищу его?

– Ничего.

– Я задал вопрос. И хочу услышать ответ.

– Послал ничего не значащее сообщение человеку, которого я больше никогда не увижу, – ответила Вера, не отрывая глаз от гигантского тела Человека-Горы Бейтса.

– Каину? – уточнил Ангел.

Вера повернулась к нему, и на ее губах заиграла улыбка.

– Кто такой Каин?

Глава 18

Саймон-Простак на ярмарку шел.

Пекаря встретил. Убил. Ушел.

Нравится Саймону новая жизнь.

Не для десерта он точит ножи.

Он никогда не пользовался ножом. Черный Орфей опять позволил себе уклониться от истины ради поэтичности.

Да и в простаках не ходил.

Наоборот, получил дипломы бакалавра и магистра по математике, лазерной оптике и двум или трем дисциплинам эзотерических наук, а потом чуть ли не десять лет преподавал в одном из крупнейших университетов Лодина XI. Он сыграл на повышение на товарной бирже аккурат перед тем, как на Лодине собрали небывалый урожай киртта, лодинского аналога пшеницы, отчего цены резко упали, и от денег Саймона остались одни воспоминания. Вскоре после этого он решил, что профессорское жалованье никогда не позволит ему покупать то, что хотелось бы.

Поэтому он покинул Демократию и отправился во Внутреннее Пограничье, где принялся за активное изучение новой для себя дисциплины – технологии убийства. А практический опыт начал набирать в экспериментах с собственными женами. Он отправил к праотцам четырех жен, получив страховку за троих, прежде чем понял, что сможет зарабатывать гораздо больше денег, если не будет ограничивать круг жертв только своими женами.