Сантрелья

Мохаммед натужно улыбался, приближаясь к Хишаму. Последний сильно побледнел, и глаза его широко распахнулись, полные ужаса. Видимо, этот слабовольный халиф, раньше времени постаревший от пьянства, отлично понимал, кто являлся причиной его несчастий в последние месяцы. Неожиданно несколько солдат окружили нас и потребовали следовать за ними. Дальнейшую церемонию возвращения узурпированной власти нам лицезреть не удалось.

— Началось, — вздохнул Святогор.

Однако, никто не обращался с нами грубо. Нас лишь отвели туда, где мы смогли поставить наших лошадей в стойло. Меня поразило, что даже эта конюшня была красиво отделана резьбой по камню. Вероятно, по распоряжению халифа, если тот в состоянии был отдавать их (или же Мохаммед велел выполнять сегодня все прихоти Хишама), нас сопроводили в сад. После познавшей горе Кордовы сказочная обстановка Мадинат Аль-Сахры воспринималась, как насмешка.

Разнообразные экзотические растения большого парка или сада приглашали укрыться от зноя в их тени, окутывали сладким дурманом, чтобы человек мог забыться и уйти от своих забот, и манили буйством красок и неземной красотой цветов. Сад этот завораживал обилием звуков: птичьими трелями и болтовней, стрекотанием каких-то насекомых в траве, шелестом крыльев. Все это на фоне хрустального журчания воды, наполнявшего воздух одухотворенностью и дивной свежестью.

Вода играла с нами в прятки. Мы с Колей озирались по сторонам в поисках ее источника, а Святогор улыбался, понимая, чем мы озадачены, словно это именно он спрятал ее от наших глаз. И все же мы нашли фонтан, небольшой, точно изящная чаша, переполненная и расплескавшая свое содержимое радостным потоком изобилия. А вот и следующий фонтанчик, где забавлялись мраморные львята, весело поливая друг друга звенящими струями. Под каждым кустиком таился резвый маленький источник, журча и оживляя своих зеленых друзей. Посреди полянок вдруг взвивался в гордом самовыражении водяной столб, а затем, устыдившись собственной нескромности, ласково ворча, будто извиняясь, пригибался к траве.

Как зачарованные, мы бродили по парку, вдыхая неизведанные волшебные ароматы, любуясь экзотикой флоры и фауны. Вот вспорхнула из куста птаха, ослепив яркостью окраса своего оперения. А тут с ветки на ветку скакали маленькие пичуги, ничуть не стесняясь своего вычурного наряда. А по полянкам важно шествовали павлины, подобно моделям на показе мод, иногда они переговаривались, и крик их глупо пронзительный совсем не сочетался с напыщенностью их одеяния и походки.

Сад располагался на нижней террасе. А по склону холма ступенями из зелени поднимались мириады колонн из белого, розового и голубого мрамора, переливающегося на солнце, колонн, настолько тонких и грациозных, что казалось, они парили над верхушками деревьев, в полете прятались и выплывали из-за кипарисовых крон. Я онемела от восторга, потеряла ощущение реальности, воспарила вместе с этим каменным чудом, забыв, где я, с кем и как сюда попала. Из задумчивости меня вывел Святогор. Он осторожно коснулся моего плеча и привлек мое внимание к арабу, склонившемуся в поклоне. Оказывается, он приглашал нас следовать за ним. Удивительно, что про нас не забыли!

Нас повели в сторону дворцовых построек. Посреди небольшой площади возвышался павильон, воздушный и легкий, напоминавший ажурную каменную беседку внушительных размеров. Мы обогнули его, проходя мимо четырех фонтанов, по размеру скорее бассейнов, его окружавших и служивших, очевидно, хранилищами воды.

— Откуда здесь берут воду, да еще в таком количестве? — недоумевал Николай.

Я вспомнила, как на экскурсии по раскопкам этого дворца нам рассказывали о стройной, удивительной для того времени системе акведуков, позволявшей не только провести водоснабжение во все уголки этого уникального города-дворца, но даже установить канализацию. Однако, как действовала эта система, как и почему оказывалось возможным подавать живительную влагу почти под каждый кустик в саду, устраивать бесчисленные фонтанчики и источники, — и все это в засушливом андалусском климате — вероятно, осталось загадкой и для современных исследователей.

Святогор пустился в долгие разъяснения по этому вопросу, из чего я смогла понять лишь, что вода поступала из горных источников. Коля же увлеченно кивал, по-видимому, досконально вникая в суть предмета.

Из павильона нам навстречу вышел молодой араб. Одежда выдавала в нем вельможу. Он жестом отпустил сопровождавшего нас воина, отдав ему на ходу пару распоряжений. Тот с поклоном удалился. Восточным поклоном вельможа приветствовал нас и обратился к Святогору на арабском языке. Мы были представлены арабу, причем я опять проходила под именем Гелена. До сих пор мой пол не вызывал ни у кого сомнений, а если кто и догадывался об истине, то не подавал виду, по неведомым мне соображениям.