Сапфир

Маллес выгнулся на кровати дугой. Его мощное, жилистое тело напряглось и мышечный рельеф проступил сквозь плотную больничную робу. Вены вздулись под кожей так, словно вот-вот лопнут, забрызгав все кровью.

Лицо выгляделоочень напряженным, будто бы разом свело все мышцы. Я думала, Маллес сейчас расслабился, сдвинется с места, но он так и замер, почти на мостике, опираясь на кровать неестественно выгнутыми руками и ногами. От зубовного скрежета оборотня меня аж передернуло.

Рик и Вагр единым движением метнулись к аквариумам, словно репетировали. Вытащили енталии –круглолистные камни-водоросли.Темно-зеленые, в белую крапинку кустики на воздухе затвердели, и теперь напоминали искусно высеченные из дорогого самоцвета украшения.

Чешуйчатые в едином порыве разодрали больничную робу на теле Маллеса, быстро опутали его енталиями, и я увидела то, чего не могла заметить раньше. Кожа вербера менялась ежеминутно. То из нее выстреливали острые шипы, как у динозавров, то проступали куски панциря, как у крокодила. То прорастал длинноворсый мех с редкими клочками белесого пуха.

Зубы Маллеса продолжали скрежетать – все громче и все сильнее.

Я растерялась, застыла в дверях, не зная, что предпринять, как помочь. Я никогда не лечила таких больных, не сталкивалась с ними за двухлетнюю практику.

Рик кивнул на хелу, и я поймала его мысль на лету.

Осторожно вытащила медузу из аквариума, и та растеклась по рукам как нагретое желе, заняв почти обе ладони. Я неторопливо разложила хелу на лбу Маллеса, и она тотчас обратилась. Окрасилась в темно-фиолетовый, будто напиталась чернилами, и вытянулась вверх, напоминая кряжистое дерево, без листьев. Все больше щетинясь иглами веток в разные стороны медуза, казалось, увеличилась в размерах раза в полтора. И перестала расти лишь тогда, когда покрылась ярко-алыми, словно брызги крови, пятнами.

Такого я еще не видела. Оставалось лишь надеяться, что Рик и Вагр представляют – что происходит. Василиск нахмурился, спал с лица, Вагр осунулся, выпятил челюсть и скрестил руки на груди. Да, похоже, они все отлично понимали.

Мужчины переглянулись, Латифа застыла у двери, в ожидании приказов.

Я переставила хелу на черный ящичек-сканер в изголовье кровати. Как же он замигал, как запищал! Кнопки вспыхнули всеми цветами радуги. Рик привычно вытащил из кармана листок бумаги, «записал» на него показания прибора, и мы с Вагром подошли, чтобы прочитать тоже.

Данные выглядели странно. Одних веществ в организме Маллеса было слишком много, вплоть до летальной дозы, других не оставалось вовсе. Казалось, вся эта великолепная, отточенная веками эволюции машина, под названием тело вербера, работала совершенно не так как надо.

– Нижняя магия оставляет такой отпечаток, – вздохнул Рик. – Останавливает почти все процессы в организме, заставляет его уничтожать самого себя. Латифа?

Медсестра подскочила, демонстрируя полную готовность.

Рик достал из другого кармана синий маркер, поставил галочки в результатах анализов и всучил верлисе со словами:

– Ты знаешь, что делать. Скоординируй местных медсестер. Пусть меняют капельницы до утра. Потом придем, еще раз проведем тесты и решим, что дальше.

Латифа метнулась к двери, а я осторожно убрала хелу в аквариум. Она махом растеклась и выбросила в воду фиолетовые всполохи, похожие на клубы грязного дыма.

Маллес застыл в том же положении, в том же виде, что и прежде. Остекленевший взгляд его уперся в потолок.

Понимал ли вербер, что происходит? Осознавал ли суету вокруг, попытки помочь? Даже не знаю – что лучше. Чтобы Маллес впал в беспамятство, или хотя бы жестом, взглядом дал знать, что он все еще с нами…

Рик кивнул мне, недовольно сощурился в сторону Вагра. Мы подошли к пациенту вплотную, в едином порыве давая ему энергию.

Енталии изменились – листья замерцали, а прожилки засветились, как яркие лампочки. Теперь водоросли напоминали елочные гирлянды, выточенные искусным мастером.

Напитались ядами, поняла я. В последний раз, когда при мне использовали енталии, они лишь на секунду замерцали на теле пациента. А ведь он почти умер от переизбытка какой-то отравыв крови!Представляю, как много опасных веществ в теле Маллеса, если енталии не только не погасли, но загорались все ярче и ярче. Еще несколько минут – и листья засияли так, что пришлось отвести глаза.

Рик покачал головой и приобнял меня за талию. Вагр метнул в нас убийственный взгляд и пожал плечами.

– Мы сделали все, что могли. Медсестры управятся. Думаю, здесь больше нечего ждать. Новости в любом случае прогремят на всю больницу. Если он продержится ближайшие пару суток, то, скорее всего, выкарабкается. Не такой Маллес слабак, чтобы сдаться. Тем более, после того, как не позволил себе переродиться.

С этими словами, дракон окатил меня многозначительным взглядом, василиска – испепеляющим и вышел вон.

– Мы не закончили, красотка, –послышалось из-за двери.

Ну да, Вагр не умеет отступать. Что-то, а уж это я успела усвоить.