Сапфир

Я без усилий убрала руку с окровавленной тряпицей, освободив разодранное в нескольких местах ухо больного. Такс… надо проверить– цел ли слуховой проход. Высокий синий шкаф от пола до потолка содержал инструменты на все случаи жизни. Редкие, вроде тех, что куда чаще используют Лоры или глазники, были заранее стерилизованы и упакованы в специальную герметичную оболочку из прозрачного пластика. Я вытащила лор-трубку и обогнула пациента, нарочито покачивая бедрами. Он начал сглатывать быстрее, немного поерзал на кушетке и затих, не сводя с меня горящего взгляда. Отлично! В нашем случае сразу анестетик вводить нельзя. Поврежденное место сильно припухнет, затруднив диагностику. Я осторожно приложила трубку к уху парнишки. Повреждения есть, но барабанная цела.

Дальше все было просто, как учил Рик. Обезболивающее, дезинфекция, проверка на свертываемость, на заражение, швы, энергия жизни. Раны начали зарубцевываться на глазах, и я кивнула мальчику на дверь.

Он вздрогнул, словно только очнулся, смущенно сполз с кушетки и выскочил вон.

Хорошо хоть этому обращаться не надо – с такой травмой при смене ипостаси проблем не бывает.

Мда! Гормоны, гон, сезонные бои… Я как будто застряла в передаче «В мире животных». Невесело хмыкнув, я позвала следующего пациента.

Дальше все шло как по накатанной.

Медсестры сновали из операционной в операционную – туда, где требовались дополнительные руки, капельницы, уколы, стерилизованные инструменты.

После вчерашнего ночного ада сегодняшние все прибывающие с сезонных боев подростки казались мелочью.Оторванные уши, носы, трещины, переломы, разрывы мышц, сухожилий и связок представлялись сущей ерундой.

Пару раз забегала Латифа. Ставила капельницы моим больным – тем, что потеряли слишком много крови, вводила обезболивающие и раствор для свертывания крови. Мельком обронила, что Маллесу хуже не стало, лечение он получает исправно, и засеменила дальше.

Мне нравилась сегодняшняя рутина. Она позволяла расслабить голову, не думать о нижних мирах и всем, что с ними связано, забыть о Маллесе и хотя бы несколько часов не переживать – выкарабкается ли он.

Ближе к утру, когда ноги и руки заныли, а голова загудела как чугунный котел, за мной зашел Рик.

С порогаоптимистично изрек:

– Ну что! Маллес не умер! И в этом его главное на сегодня достижение. Пожалуй, даже большее, чем все остальные достижения в роли главы перекрестных кланов верберов.

Я невольно хихикнула, избавляясь от напряжения смены, а василиск взялпод руку и повел в свой кабинет.

…

Чудища злорадно улыбались мне со стен, скалились из банок. Похожий на экзотический цветок фонарь за окном казался белой дырой в сером полотне предрассветного неба.

Прозрачно-янтарные яблочки-китайки переполняли плетеную вазу на столе Рика, источая на весь кабинет медовый аромат.Слишком приторный после дикой смеси лекарств, тестостерона, адреналина и еще бог знает чего в коридорах и приемной, он приятно щекотал ноздри.

Василиск кивнул мне на диван, а сам привычно отошел к столу. Скрестил руки на груди и вздохнул –тяжело, угрюмо.

Сердце сжалось, болезненно екнуло. Кажется, я даже дышала через раз, ловя каждое слово, вслушиваясь в каждую интонацию Рика.

– Ну что? Нижним тварям хочется в хорошие условия. Жаждут поживиться энергией перекрестья, подпитать ей свою ворожбу, – почти выплюнул василиск. – И они готовятся к новому нашествию. Путы нижней магии простираются почти по всему лесу и продолжают расти. Мы попытались застопорить их, но это ненадолго. А, значит, скоро у Маллеса прибавится собратьев. Будут вместе заниматься продвинутой йогой на больничных кроватях, – ухмылка Рика не имела ничего общего с весельем или даже с его обычной, кривой улыбкой.

– Будет война? – спросила я, ощущая как внутри что-то дрогнуло, оборвалось.В голове царил хаос, тревожные, опасливые, любопытные мысли кружились вихрем, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном.

Рик кивнул.

– Будет война. Мы примем бой. Каждое племя перекрестья позовет сородичей из ближайших миров. Но нижняя магия очень опасна. Сама видела. Будем бродить как зомби и дарить друг другу свои печень и почки. Так, на сувениры. Мое сердце уже и так у тебя. Так что на сердце василиска не рассчитывай, – Рик соскочил со стола, изобразил позу суслика на дозоре и ухмыльнулся снова. Его язвительность давала небольшую надежду. Когда дела были совсем плохи, василиск терял свое знаменитое чувство юмора, становился угрюмым и сосредоточенным. Вот как недавно, в палате у Маллеса.

Не успела я ответить, понять – ушла душа в пятки или еще теплится где-то повыше, Рик подскочил, сел рядом, взял за руки и загипнотизировал синим взглядом.

– Сами, – произнес мягко, тихо. – Я не знаю, буду ли воевать. Это зависит от многих факторов. Я нужен тут. Нужен буду и в полевых госпиталях. Но я должен обучить тебя боевой магии. Я буду забирать тебя с занятий и тренировать в Университетском магическом саду.

Я слышала про это удивительное место, но ни разу туда не заходила.