Сапёр, который ошибся

После обеда отдых, а ближе к вечеру поход в баню. У нас была трофейная гармонь (а м.б. аккордеон), и один разведчик Володя Балашов здорово и зажигательно на ней играл. Мы вдохновенно подпевали, так с песнями пошли в полковую баню. В бане заняли свой угол, подвинув всех остальных.

Разведчиков никто в полку не задевал, потому что на выручку приходила вся разведрота. Баня состоит из 2-х отделений, большого и маленького, где-то на 10–12 душевых кабинок. Выгнали из маленького зала пехоту и заняли его полностью. Вдохновенно плескались, намывались, дрались мочалками, обливались холодной водой. После затянувшейся операции в зимних горах — это было просто наслаждение. Бесконечное множество тёплой воды!

Потом готовились к ужину. После ужина офицеры пошли к себе, а у нас начался свой праздничный ужин, тем более что, разведчик, который вернулся из Союза, с большим трудом привёз настоящей русской водки. Впереди нас ждал долгожданный праздник, короткий отдых.

Вот так закончилась короткая зимняя операция из жизни русского полка, волею судеб занесенного на горное плато, в самое сердце Афганистана, одного из 100-тысячного контингента, несущего свою нелёгкую службу вдалеке от родины.

Да, странная исповедь стареющего интеллигента: «Были когда-то и мы рысаками!?» Конечно же, трудно перенести дух и мысли того времени, когда был молод и полон сил, жил порывами, а не рассудком, когда легко было рискнуть и начать всё сначала.

Щенок

Приближался Новый 1985 год, и разведка готовилась широко его отметить.

Тем более только что вернулись из затяжной операции в Хосте.

Мяса было достаточно, потому что свежую баранину купили в Газни, свинины надыбали в столовой, но в чьей то голове созрел план — полакомиться собачатиной.

Тем более у Коли Зинченко болела спина, и он хотел выделать собачью шкуру, чтобы привязывать к пояснице.

У пехотинцев с операции, был приведён рослый щенок среднеазиатской овчарки, и они его держали в вольере возле оружейного склада. Послали молодых разведчиков, и поставили задачу — принести щенка.

К вечеру щёнок уже был в нашей палатке. Он был очень весёлый и, извиваясь всем телом, бегал между наших ног. С благодарностью принимал ласку, щуря весёлые глазки и добродушно виляя хвостиком.

«Мясники» любовались щенком, рассуждая, что из него сделать, гуляш или котлеты. Но были и те, кто не мог позволить, зарезать такую обаятельную собачку.

Пока шёл спор между желающими зарезать пса, а их было не мало. Валерка Мындруль выпустил щенка из палатки, и врезал ему бодрого пинка, чтобы он шёл прочь.

Когда «мясники» обнаружили, что щенка нет, то возмутились и хотели вернуть беглеца, но он к радости любителей животных, успел свинтить. В погоню и на розыски щенка послали молодых, но через некоторое время дневальный внёс его в палатку.

Щенок вернулся сам.

«Мясники» обрадовались, и урчали как довольные тигры.

Валерка пытался отбить собаку, но ему не удалось.

Поведение щенка изменилось, ему было страшно, он дрожал всем телом и жался к полу, прижимался к ногам разведчиков, трогательно ища защиту.

К великому сожалению, он был обречён…

Собачье мясо подмешали в котлеты, и пельмени, которыми за праздничным столом угощали ничего не подозревающего командира полка и начальника штаба.

Только Валерка не притронулся к мясному, потому что ему было, искренне жаль щенка, ставшего жертвой странной прихоти.

Приказ.

Приказ об увольнении в запас, это очень важное событие в жизни военнослужащего любого призыва. Существовали неуставные традиции, которые исполнялись неуклонно. Именно в этот день, когда приказ, подписанный министром обороны, опубликовывали во всех центральных газетах, осуществляли переход на более высокий уровень солдатского общества, военнослужащих всех призывов.

Что касается меня, то первый уровень я прошёл ещё в ашхабадской учебке, где в конце сентября 1983 года меня застал осенний приказ маршала СССР Д.Ф. Устинова. Тогда я был курсантом в учебной роте инженерно-сапёрного батальона.

Действо это было сугубо добровольным, и происходило после отбоя. Сержанты пробивали каждому из курсантов 6 ударов пряжкой по жопе, по одному за каждый отслуженный месяц. Били со всей силы, не щадя ни нас ни себя, в роте как никак было 100 человек. Таким образом, мы поднялись на первый свой уровень и стали «молодыми».

Второй приказ, в конце марта 1984 года, застал меня в разведроте в Газни. Тогда нашему призыву предстояла самая жестокая экзекуция, за всё время службы. «Деды» пробивали «молодым» 12 ударов пряжкой, по одному на каждый месяц службы. Удары старались разнести поровну на обе половинки задницы, и после этого ставили «печать». Для пробивки «печати» приглашали специалиста со стороны.