Сапожок Пелесоны

– Когда вечером? – прошептал я, ловя ее за руку. – И где этот волшебный садик?

Однако Рябинина не дала выслушать ответ – недобро зыркнунула на Фрикцию и подтолкнула меня к открытой двери.

Едва мы вошли в комнату, темную и душную из-за прикрытых ставень, Анна Васильевна сердито произнесла:

– Обитель Непорочных Дев называется!… А кругом такие бесстыжие штучки, словно в дешевом борделе! Смотреть противно, и жить здесь тоже противно!

Она со стуком распахнула ставни на одном окне, потом на другом, прошла дальше в комнату и села на табуретку у пыльного стола.

– Напротив, очень приятное место, – искренне возразил я. – Люди здесь крайне приветливые и доброжелательные. Так же, господин Дереванш?

– Э-э… м-да, – подтвердил архивариус, остановившись посреди комнаты, и прижимая волшебную сумку к груди, словно кто-то собирался вырвать ее из его цепких ручонок.

– Люди? – переспросила Элсирика. – Смотри, Игореша, чтобы эти люди тебя ума окончательно не лишили. Или ты забыл для чего мы здесь.

– Для чего? – полюбопытствовал я.

– Искать тайник, а не тайных встреч с местными красотками. И дай сюда мою косметичку! – потребовала кенесийская писательница. – С утра не могу себя в порядок привести!

– Да, мы здесь, чтобы найти тайник, – согласился я, расстегивая сумку и перекладывая пачки с фломастерами в поисках Анькиной косметички. – Но одно другому не мешает. Не забывай, деточка, что это не просто местные красотки, как ты неуважительно выражаешься, а высоконравственные девы, посвятившие себя великому служению богини. Это, во-первых. А во-вторых, общение с ними будет полезным, поскольку именно в общении с ними я надеюсь сам нравственно очиститься и выведать, есть ли в обители какой-нибудь древний тайник, и каким боком их храм связан с именем Болвагана или самой Пелесоной.

– Выведаешь ты… Вижу у тебя уже другие интересы в голове, – взяв у меня косметичку, Рябинина вытащила из нее зеркальце и какие-то хитроумные принадлежности.

– Имей ввиду, если тебе вечером взбредет идти на встречу с этой Фракцией… – писательница макнула в тушь маленькую кисточку и поднесла ее к глазу.

– Фрикцией, – поправил я Анну Васльевну.

– Какая разница! В общем, к этой… высоконравственной. То я с тобой пойду. Да, Булатов! – резко оборвала она мой протест. – Поскольку без меня тебе здесь расхаживать опасно. Глупостей ты в один миг натворишь.

Я посмотрел в окно на живописный садик, начинавшийся за порогом, на молодых послушниц, прогуливавшихся вдоль клумбы и наряжавших цветными лентами гранатовое дерево, и никакой опасности для себя не почувствовал. Вероятно, устами Рябининой говорила ревность ни с того ни сего объявившаяся вместе с нашим приездом в этот райский уголок.

– Ты всерьез думаешь, что меня могут проткнуть серебряным кинжалом или утопить в священном источнике? Не стоит беспокоиться, госпожа Элсирика, – ответил я. – Лучше бы ты такую заботу проявляла, когда я шел на свидание с графом Пико. А с Фрикцией сам как-нибудь разберусь. В первую очередь нужно узнать связано ли это место с Болваганом. Ведь если он действительно часто посещал обитель, то не исключено, что о нем сохранились воспоминания в форме каких-нибудь легенд или приданий. И храм не мешало бы осмотреть.

– Да, начать бы нужно с храма. Только сомнения у меня, что нас туда пустят, – проскрипел Дереванш, стоя у дальнего окна и любуясь видом на блестевшую внизу излучину Алраки.

В этот момент раздался звон большого колокола. Он повторился трижды, покатившись по поселению долгим эхом. Послушницы, трудившиеся над украшением дерева и помоста на лужайке, потянулись к двухъярусному зданию. И другие, прогуливавшиеся по аллее или стоявшие на площади, стали подниматься по пандусу. За ними последовала вереница жриц, вышедших из храма.

– Похоже, у чистых девок обеденный перерыв, – решил я, наблюдая, как пустеет поселение. – Сейчас примутся долго и страстно молиться, потом кушать, что Юния пошлет.

Тут же меня осенила великолепная мысль.

– Господин Дереванш, – на секунду задумавшись, я встал. – Шагайте за мной. Не будем мешать госпоже Элсирике подрисовывать ресницы.

– Что ты задумал, Булатов? – прищурив накрашенный глаз, спросила Рябинина. – На свидание к Фикции бежать? Еще рановато.

– Идея у меня есть. Великолепная идея. Уверен, что в святилище сейчас никого нет – самое время его осмотреть.

– Я иду с вами, – отбросив со щеки рыжие локоны, Анна Васильевна, склонившись к зеркальцу, быстрее заработала кисточкой. – Подожди минутку. А с чего ты взял, будто в святилище сейчас никого?

– Потому что я собственным зрением видел, как все из него вышли после звона колокола, – объяснил я и подтолкнул Дереванша к выходу.

– Подожди, Булатов. Может, вышли не все. Наверняка там кто-то остался сторожить вход и всякие святые вещи, – предположила Рябинина, спеша скорее закончить с макияжем.

– Да, да, господин Блатомир. Жрицы не могут оставить храм без присмотра, а мы не можем войти туда без их разрешения. Это было бы злейшим произволом. Греховным кощунством! – пятясь в угол, сказал библиотекарь.