Как-то в гости пришла бабка Лёкса и рассказала, что на 2-ой точке за работу хлеб выдают по карточкам, другие харчи - посытнее жить в "Победе Октября", нежели в "Комбайне". "Пуститя Стешку в совхоз - няхай там поработаить. И вам легше будить, и она чё-нибудь получить".
Посовещавшись на семейном совете, порешили: пущай идёть.
В разговоре с директором совхоза выяснилось, что многое умеет и не гнушается любой работы, отправили девушку чистить и мазать общественные базы.
Вместе с тремя подругами квартировала у приветливых стариков: Варфоломея Сысоевича и Марии Пантелеймоновны, те были рады их присутствию и жалели молодух, стараясь приветить ласковым словом или незатейливым угощением. Квартирантки дежурили по очереди, помогая им в небогатом хозяйстве, платя тем самым за внимание, за заботу.
Наступила пора сенокоса. Травы, подзадержавшись в начале роста, буйно и густо покрывали степи, займища* и поймы Дона. Все свободные руки были брошены на заготовку сена. Очутилась и Стеня среди косарей, усердно трудилась и, казалось, никогда не умаривалась. С шутками да прибаутками старались на сенокосе и стар и млад. Обильная мурава радовала душу, грела сердце: есть чем кормить скотину. А если, даст Бог, будет урожай, значит, и голод отступит. Обратила внимание бригадира на своё умение вершить прикладки: сначала - по бокам, а уж потом всерёдке, как папа учил... Силилась так, что однажды натёрла чириком ногу. Вечером еле пришла домой, а утром и встать не смогла на неё: ту, разнесённую, покрасневшую, ширяло страшной болью. Хозяева достали из колодязя лягушку, разрубили надвое, приложили к болячке. На какое-то время полегчало, но потом опять стало невмоготу. Послали за знахаркой. Дуня Василиха вскоре примелась к страдалице и сразу же заявила, что сглазили Стеньку, выгнала всех из куреня и принялась за дело. Пошептав над ногой, поплевав через левое плечо, Василиха сотворила заговор над куском хлеба, сказала, чтобы страстотерпица съела его с молитвой на заре... То ли от того, что воспаление само прошло, то ли действительно целительница помогла, но уснула, проспала оставшийся день и всю ночь... Проснулась бодрой, здоровой и снова отправилась на труды праведные...
После сенокоса поставили помощником повара, позже перевели в пастухи, где под приглядом находились два гурта телят, затем определили в коровник. С любой работой справлялась играючи. Получала по карточкам хлеб, берегла, стараясь отвезти родне в Гуреевский. Привозила туда же концентрат, молозиво, а из Антонова кута везла бзнику, паслёна там росло много. Варили потом на 2-ой ферме из него компот, пекли с ним пирожки. Так и жили...
Бригадир дядя Фатей ходил у базов, как видавший виды кочет*, что-то прикидывал в уме: озабоченность читалась на его морщинистом лице. Присел на полупустой чувал*, окинув прищуром карих глаз молодух, спросил: "А хто из вас смогёть доить десять коров три раза в день? Чижолая это работа, девки, но будитя хорошо доить - прению дадим. А? Ну, хто тутечки смелый?"
Степанида вошла в отряд смельчаков. За прилежание, за любовь к животным отметил её конюх - качалинец Иван Осипович, частенько помогавший на ферме. Подъехав как-то ко двору Варфоломея Сысоевича, попросил воды, выпил не торопясь, обтёр большим пальцем усы и, заворачивая самокрутку, спросил у хозяина:
- Ну, как твои постоялицы?
- Да жалиться грех, все справные.
- Угу... А как Стеша?
- Эта - молодец. Встаёть ишо раньше петухов и принимается за дело: то двор подметёть, то колидор побанить... Шустрая, шустрая... А ты, чаво, никак невесту приглядываешь? Для кого же? Али секрет?
- Да не... Ты Илью Сапунова знаешь?
- А то как жа, енто тот, што в булгахтерии на маслопроме работаить?
- Он самый. Ха-ароший парняга...
- А ты почём знаешь?
- Знаю, раз гутарю.
- Значить, подходяший казак...
- Да он не казак, но малый славный...
С тем старожилы и разошлись, но однажды дядя Ваня рассказал о Бузиной бухгалтеру, заметив: "Ты приглядись, приглядись к Степаниде... Добрая, работящая..."
Однажды на вечеринке, где собралась молодёжь и люд постарше, Осипович подвёл к ней симпатичного, с волнистым чубом, с голубыми лучистыми глазами парня и сказал: "Гляди, Стёпушка, какой у нас красавец работает. Холостой к тому же... А зовут его Ильёй".