Повернув голову в сторону Трухляева, Игнатович после продолжительной паузы произнёс: "Эх, Гурей, Гурей, как там моя Дуняша живёт? Что думаешь?"
Тот открыл глаза, горькая усмешка дёрнула лицо. По щеке покатилась слеза, смахнул её и с подавленным рыданием ответил: "Не знаю, как твоя Дуня, а вот как мои сиротинушки-цыплята..." И, не окончив фразу, завалился набок. Лагерники разом схватились, приподняли товарища, прислонив к сосне. Расстегнули фуфайку... Поздно. Родительское сердце, не выдержав тоски разлуки и тягот заключения, остановилось... Ветерок, потянувшийся из-за деревьев, бережно перебирал волосы упокоившегося прощальным прикосновением жизни, продолжавшейся и здесь, в суровой, сумрачной, морозной тайге...
...В один из весенних дней 1941-го года Сапуновы Илья и Константин с жёнами Стешей и Аришей решили съездить в Дубовку, чтобы отовариться к грядущему дню рождения Валюшки и первомайскому празднику. Погода стояла тёплая и ясная. Солнышко, переливаясь огромной блёсткой, не спеша плыло по синеве небосклона, вызывая добрые улыбки. Потолкавшись по базару, набрав угощений и гостинцев детям, в хорошем расположении духа, шагали по улицам городка. На одном из зданий увидели большую вывеску ателье с красовавшимися снимками.
- Зайдём, - предложил Костя.
- Да мы вроде неубратые для такого случая,- возразила Стеня.
- Зато брат шляпу купил,- заметил муж,- пойдём запечатлим хотя бы её, если вы не хотите.
Незамысловатая шутка возымела действие, и ступили в прохладу мастерской. Дремавший на стуле фотограф встал на звук колокольчика и спросил с вежливой улыбкой:
- Желаете увековечить себя или просто так гуляете, молодые люди?
Получив утвердительный ответ, сдвинул два стула, усадил на них женщин, определив мужчин сзади. Костя не пожелал расстаться со шляпой, так и встал за спинкой, взявшись за неё, а Илюша положил левую руку на плечо супруги.
- Внимание! Снимаю.
Мастер плавным движением убрал и вновь надел крышку на объектив аппарата:
- Готово. Приходите через три дня. Ви будете премного довольны. Старый Мойша ещё никогда не подводил клиентов.
Когда подъезжали к Рахинке, небо заволокло плотными и мрачными тучами. У горизонта полыхали зловеще зарницы, грохотал, словно канонада, далёкий гром. Надвигающаяся гроза заполнила сердца необъяснимым смятением, и половины прижались к мужьям, ища защиты от чего-то неведомого и страшного.
Это неведомое и страшное всколыхнуло страну обращением В.М. Молотова к народу, прозвучавшим в 12 часов 15 минут 22 июня 1941-го года: "Граждане и гражданки Советского Союза!
Сегодня в 4 часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковав нашу границу во многих местах, подвергнув бомбёжке со своих самолётов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел был совершён также с румынской стороны и со стороны Финляндии.
Это неслыханное нападение на нашу страну, несмотря на наличие договора о ненападении между СССР и Германией, является беспримерным в истории цивилизованных народов. Всю ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падёт на фашистское правительство.
Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал заявление мне как народному комиссару иностранных дел от имени своего правительства, что германское правительство якобы было вынуждено принять военные контрмеры в связи с концентрацией вооружённых сил Красной Армии.
В ответ на это мною от имени советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству и что Германией совершено нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
По поручению правительства Советского Союза я должен заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы, и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией.
Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины.