Сара Джаннини: девушка в голубом платье

– Я думаю, что в нашей ситуации, да. Мы потом с Димитрием сюда съездим отдельно. Поехать вдвоём с тобой было плохой идеей. Ты сама ничем не интересуешься и давишь на меня.

– Кто на тебя давит?

– Я же предлагала оставить меня. Я найду дорогу!

– Уехали вместе, приедем вместе. Всё. Закончили разговор. Официант! Сколько можно ждать!

Они сделали заказ. Еда была очень свежей и вкусной. Франческа хотела поделиться тем, что увидела в музее, но сдержалась. После обеда они сели в машину.

Линду развезло после трёх бокалов, и она клевала носом. Франческа надавила на газ, и они тронулись.

– Слушай, Франческа. Так поговорить вдруг захотелось. Не выношу тишину.

– Может, радио? – Франческе не хотелось слушать Линду, о чём с ней разговаривать. И тут она услышала:

– Всегда любил, теперь люблю душою,
И с каждым днём готов сильней любить
То место, где мне сладко слёзы лить,
Когда любовь томит меня тоскою.

– Это ты написала?

Линда хихикнула:

– Нет, конечно. Это Петрарка. Поэт такой.

– Ты меня удивила. Прочитала замечательно!

– Люблю его сонеты. Ты знаешь, кто такой Петрарка?

– Поэт?

– Да. Ему было 23, когда он встретил замужнюю Лауру. Сам, дав обет безбрачия, всю жизнь любил одну её, свою музу. Ты представляешь, какая сильная любовь!

– Такой не бывает.

– Ты разве не любишь Димитрия?

– Это другое. Мы не Петрарка с Лаурой.

– А, да, вы прагматичные люди.

– Да.

– А я вот верю в любовь, – Линда икнула и замолчала. Франческа тоже молчала, боясь нарушить эту искренность. Линда очнулась и продолжила: – Я влюбилась в твоего Димитрия. Представляешь, какая глупая. Но ты не бойся. Я, как Петрарка, буду посвящать ему свои мысли, он станет моей музой, если можно так сказать. Можно? Ты мне разрешаешь?

Франческа посмотрела на Линду и ей стало страшно жаль эту уже давно немолодую и такую несчастную женщину. – Не возражаю. Линда. Люби на здоровье.

– А только такая любовь и бывает, моя дорогая. Или материнская, или платоническая. Всё остальное нелюбовь. Эмоции, чувства, страсть, прагматизм, привычка, жалость, похоть. Что угодно, только не любовь. Потому что она, вот запомни, любовь – она жертвенная. Ни ты, ни Димитрий на это не способны. Прагматики чёртовы.

– Приехали. – Франческа стала парковаться.

– Ох, как быстро. Спокойной ночи, Франческа. – Линда вышла из машины и зашла в дом. На террасе сидели Димитрий и Даниэль. Она кивнула им и прошла мимо. Потом подошла Франческа.

– Как съездили? – спросил Димитрий.

– Отлично, устали.

– Вы что-то рано совсем, – отметил Даниэль.

– Да. Жарко. Я пойду в душ.

– Спускайся к нам потом. Даниэль угощает вином урожая 63 года.

– Отлично! Спущусь.

Франческа поднялась в комнату и села на кровать. Разговор с Линдой не выходил у неё из головы.

3

Неделя на вилле Даниэля Джаннини пролетела быстро. Был день отъезда. Линда заметно нервничала, Даниэль часто курил. Франческа была задумчива. Один Димитрий вёл себя как обычно.

– Вода в море парная! Франческа, пойдём!

– Нет, не хочу на море! Предложи Линде.

– Она боится воды. Что с тобой? Ты какая-то грустная последние дни. Вы поругались с Линдой, когда ездили в Неаполь?

– Нет, Димитрий. Мы хорошо поговорили по пути назад. Она, возможно, последний романтик на земле. – Франческа улыбнулась.

– И о чём говорили?

– Да так… Ерунда.

– И об этой ерунде ты думаешь всю неделю?

– Я думаю о том, насколько мы все готовы на жертву ради другого.

– Ты зануда! Перестань! Тебе не идёт! Какая жертва?

– Вот ты, Димитрий, готов ли отказаться от всего ради меня? А лучше, ради другого человека?

– Ради тебя, возможно, ради другого нет.

– Вот я думаю, – задумчиво продолжала Франческа, – а в чём смысл жизни? Вот в этой всей дольче вита?

– Девочка моя, – Димитрий подошёл к ней и обнял, – мне не нравятся такие разговоры. Всё как-то очень грустно звучит.

– Вот ты представь: мы поженимся, родим детей, будем работать, ездить два раза в отпуск. И это всё? И так всю жизнь? Одно и тоже?

Димитрий смотрел на неё в недоумении. – У тебя сегодня странное настроение. Я пойду в сад, позагораю. Ты собралась? Мы после ужина поедем.

– Да, иди. Я скоро подойду на террасу.

Димитрий ушёл. А Франческа осталась сидеть на кровати. Димитрий спустился в сад. На шезлонге лежала Линда. Она сняла очки и посмотрела на Димитрия.

– А, это ты. Ложись рядом. Солнце сегодня хорошее.

Димитрий разделся и лёг рядом.

– Линда, Франческа чем-то расстроена после вашей поездки.

– Наверное, не всё посмотрела в Неаполе. Я тут ни при чём.

– Я не обвиняю тебя совершенно. Просто хотел спросить: вы не поссорились? Что ты там ей говорила?

– Да ничего я не говорила! Напилась в обед и на обратном пути какую-то ерунду несла! Даже толком не помню. – Линда помнила, но не хотела признаваться Димитрию, что сказала про свои чувства. – Ничего не помню.

– Хорошо, ладно. Ты здесь останешься, Линда?

– Нет. Вернусь на пару дней домой, в Вьетри-суль-Маре, это рядом. Потом улечу в Рим. На пару недель. А там посмотрим.

– Тебе нравится Рим?