Саракш: Кольцо ненависти

Оснований для беспокойства не было. Как и ожидалось, флот имперцев — адмирал знал, что самая крупная из Старых Стран, сохранившая жалкое подобие былого величия, давно перестала быть империей, но по привычке именовал врагов имперцами — реального сопротивления не оказал. Флота у них уже не было. Одинокий сторожевой корабль успел сделать всего лишь с десяток безрезультатных выстрелов, а потом получил торпеду, переломившую его надвое, и счетверенные автоматические пушки «морских змеев» раскрошили его плавающие обломки вместе с цеплявшимися за них уцелевшими моряками. Не появилась и авиация противника — Хоронити подозревал, что у имперцев не осталось практически ничего, способного летать и бомбить.

Высадка десанта началась одновременно на всем протяжении стапятидесятимильной береговой полосы. Кое-где мобильные отряды берегового патруля встретили десантников яростным огнем — как обычно, — но не могли остановить вторжение такого масштаба. Залпы тяжелых орудий выдавили их с берега — Легион отступал, огрызаясь и цепляясь за каждый бугорок. Захваченный айкрами плацдарм расширялся, словно рана, распарываемая клинком.

Основной целью армады вторжения, рассеявшей внимание защитников материка отвлекающими ударами, был порт. Плавающие танки и пехотинцы легко могли выбраться на пологий берег в любой его точке, однако для выгрузки того, что скрывалось в объемистых трюмах пузатых, словно обожравшиеся рыбы-дьяволы, транспортных субмарин второго эшелона, требовались капитальные бетонные пирсы — конечный успех всей операции зависел от захвата города-порта. И захватить его надо было как можно скорее, пока староимперцы не опомнились, не оценили невиданный размах высадки и не пустили в ход атомное оружие — с такой возможностью командующий группой флотов «С» не мог не считаться.

Хвала Владыке Глубин, обошлось. На улицах города еще стреляли, а к берегу уже направились тяжелые субмарины-транспорты, которым больше не угрожали умолкнувшие батареи на волноломах атакованного порта. Не все причалы могли принять эти корабли из-за их большой осадки, но это не остановило островитян.

…Возле громадной туши транспорта колыхались на волне звенья составного понтона; по ним шустрыми муравьями сновали матросы, собирая элементы плавучего сооружения в единое целое. Распахнулся бортовой лацпорт, из него со скрипучим лязгом выдвинулись две параллельные стальные балки, похожие на лапы чудовища Лапы напряглись — по ним из брюха транспортной субмарины с натугой перемещалось что-то очень тяжелое. Сугга Хоронити внимательно следил за происходящим в бинокль: началось самое ответственное.

Из темноты трюма, подсвеченной огнями прожекторов, показалось рыло громоздкой боевой машины. Покачивая в воздухе широкими гусеницами, машина медленно ползла по направляющим балкам, нависавшим над понтоном. Самоходная ракетная установка — Сугга Хоронити и офицеры его штаба знали, какой боеголовкой снабжена ракета, покоившаяся на гусеничном шасси, и на мостике флагманской «белой змеи» повисло напряженное молчание.

Понтон дрогнул. Операторы с ювелирной точностью опустили на него многотонный груз, и адмирал вытер вспотевший лоб, вспомнив, как в далеком детстве выскакивала у него из-под ноги плавающая доска, если неосторожно наступить на ее край.

Вскипели буруны. Буксируемый понтон двинулся к берегу, а его место уже занимал другой. Балки втянулись, и в трюме транспортной субмарины проворные матросы грузовой команды уже заводили цепи на следующую тяжелую машину.

Прорвавшись сквозь полосу густого дыма, перечеркнувшую порт, понтон нацелился на низкий причал. Рожденные Морем отлично управлялись со всем, что держится на воде: природное чутье позволяло им чувствовать продолжением своего тела и каноэ, и подводный авианосец. Носовая часть понтона ткнулась в причал; стальные нити швартовых плотно притянули шаткое сооружение к невысокой бетонной стенке. Утробно взревел мотор самоходки, и она, кроша уширителями гусениц бетонную кромку пирса, рывком выскочила на берег. Первая мобильная установка с атомной ракетой поползла по улицам города-порта, оставляя за собой вонючий хвост выхлопных газов и глубокие шрамы на асфальте, похожие на резаные раны…

К вечеру все двадцать ракет были уже на берегу, в захваченном городе, очищенном от всего живого. Охраняемые отборными десантниками, мобильные установки расползлись по окрестностям и затаились, прикрывшись маскировочными сетями. Теперь им оставалось только ждать своего часа, который еще не наступил, но, как считал командующий группой флотов «С», был уже близок.

* * *