Саркофаг

– Максим Андреевич, а помните, вы когда-то про старые автомобили спрашивали. Мол, вдруг да по Ленинскому проедут? Друга своего искали…

Тихомиров сразу же оживился, забыл и про головную боль:

– Ну-ну?

– Видел я такую машинку… смешную, желтовато-коричневую… ну, как горчичник, короче. Марку не знаю, но чем-то на старый «сааб» похожа – такая же угловатая. Да, с фарами двойными.

– И куда, куда поехала-то?

– Да не знаю. – Отличник Володя флегматично пожал плечами. – По Ленинскому проехала – я заметил. Откуда-то со стороны Московского. Вчера, почти сразу после полудня.

– Молодец! – Не сдержавшись, Максим обрадованно хлопнул парнишку по плечу. – Спасибо тебе, Володя, ты мне очень помог.

– Да не за что. Да, еще в соседнем дворе старинная смешная машинка под снегом стоит, ржавеет – светло-голубая такая, двухдверная. Давно стоит, года три точно, а то и побольше.

– Володенька! Ты мне очень помог.

Итак, посланцы из прошлого – посланница, насколько Тихомиров помнил, за рулем 408-го «москвича» всегда была дама, – явились вновь! Посланцы… Кто же они, собственно говоря, такие? Курьеры? Да, наверное… наверное, передают какие-то указания, быть может, даже приказы – Евсею в данном случае. Но от кого? От тех, кто прятался в прошлом? Что же, у них там – какая-нибудь база? И что, ее в середине семидесятых никто не заметил – ни милиция, ни КГБ, ни комитеты партийного контроля? Маловероятно, а впрочем, все может статься – наверняка у них имеется какая-то маскировка.

«У них»… в который раз уже Максим ловил себя на мысли, что никак не может понять, кто «они» и откуда явились? Это не трехглазые, однозначно, те, в сущности, достаточно тупы… Их хозяева. Явившиеся… откуда-то из преисподней и устроившие на всей Земле хаос! Зачем? Просто хотят захватить планету? Белиберда какая-то… фантастика… Однако и этот туманный кокон – тоже фантастика. Скажи кому-нибудь еще года три назад о том, что вскоре случится, высмеяли бы или в лучшем случае покрутили бы пальцем у виска.

Фантастика… белиберда… да вот же она, рядом – затянула, опрокинула, сожрала привычную жизнь!

Эту ночь Тихомиров провел у Тамары: похмелился, растянулся на старом диване… Библиотекарша, задув свечу, хмыкнула:

– Иди уж…

Ей и самой, видно, не хотелось спать одной, праздник-то вчера получился не очень – нет, вовсе не из-за того, что кто-то напился или стал грязно приставать, нет. Просто, выпив, женщины заговорили за жизнь – обычно-то сдерживались, но сейчас, в праздник, тем более – изрядно хлебнув загодя поставленной Максом бражки…

Расплакались в конце концов, рассопливились, в таком же настроении и следующий день встретили, и вот пришел вечер…

Тамара улеглась голой, и Макс тоже разделся, нырнул под одеяло, с удовольствием лаская аппетитное женское тело. Начал с груди – поцеловал, погладил, потом спустился к пупку и еще ниже… Женщина застонала, обхватила партнера руками, прижала к себе… и все это без лишних и глупых слов, молча… Тамара вообще была умной женщиной и со всякими глупостями типа: «Скажи мне что-нибудь хорошее! А ты меня вправду любишь?» и прочего после любовного акта не приставала, а потому Тихомиров сразу бы и заснул, если б сам не понимал, что этим сильно обидит свою подружку… Полежал, отдохнул, снова погладил прижавшуюся к нему женщину… И вдруг мертвую тишину ночи всколыхнул резкий звон!

Кто-то ударил в тревожный рельс, подвешенный на балконе «учебной» квартиры, где размещалась «школа».

– Что-то случилось! – Вскочив, Тихомиров быстро оделся.

– А кто сегодня в кочегарке за главного? – Тамара натянула на голое тело свитер. – Кажется, Павел.

Он и звонил, Павел – крепкий сорокалетний мужик, лицо которого нынче было разбито в кровь.

– Что случилось? – Тихомиров вбежал на балкон первым, чувствуя, как грохочут по лестнице остальные – председатель ТСЖ – уж как же без него-то? – и прочие.

– Котельная, – быстро отозвался Павел. – Туда ворвались, начали избивать… я еле вырвался, прибежал… Скорее! Ребята… там…

Двое молодых парней – Ефим с Федором – как раз и дежурили в ту ночь вместе с Павлом…

И теперь валялись, сильно избитые! Стонали, держась за бока… Дверь подвала была распахнута настежь, помпа разбита в куски…

– Хорошо, не убили, – опускаясь на корточки, негромко произнес Востриков. – Врача! Зовите врача… Григорьича, из тридцать второй… Кто здесь был-то?

– Какие-то парни, – придя в себя раньше других, пояснил Павел. – Незнакомые… Но постучались условным стуком, Ефим им и открыл. Я думал, наши, мало ли что? Может, температуру поднять надо или, наоборот, опустить. А они… ворвались, сразу начали бить – палками и ногами.

– Бейсбольные биты у них были, – простонал один из парней, кажется, Федор. – Если б Паша не вырвался да тревогу не поднял – убили бы точно.

– А сколько их было? Как выглядели?

– Да вроде пятеро… или шестеро… А выглядели обычно, молодые накачанные ребята в кожанках. И вязаные шапки чуть ли не на глаза надвинуты. Черные такие.