Саркофаг

Студенты еще немного потоптались, зачем-то оглянулись по сторонам и быстренько вошли в барак. А за ними – так же спешно – и Макс. Не очень-то хотелось самому искать Надю Курдюкову с ее гербарием. Пройдя по длинному полутемному коридору, патлатые студенты остановились напротив дальней двери и постучали.

– Ну? – Дверь открыл сам комсорг – уже в белой рубашке и при галстуке. – А, это вы… Чего пожаловали?

– Мы это… деньги принесли. Но если сейчас неудобно…

– Удобно, удобно. – Рустам захлопнул дверь сразу же, как только парни вошли.

Почесав затылок, Максим подпрыгнул, оттолкнулся и ласточкой нырнул в дверь, вынырнув уже в комнате комсорга. Перевернулся на застилавшем пол коврике, уселся на койку…

Под койку, сейчас же заглянул Рустам, вытащив светло-коричневый саквояж дивной свиной кожи.

– Вот! – Вытащив из саквояжа два свертка, он протянул их парням. – Можете не примерять, размер ваш.

– А посмотреть-то хоть можно?

Комсорг махнул рукой:

– Смотрите, только быстро. Врать не стану – фирма!

Джинсы!!!

Макс негромко расхохотался – мог бы и громко, все равно его здесь никто не услышал. Комсорг курса Рустам, оказывается, втихаря спекулировал джинсами – самым модным по тем временам дефицитом. Впрочем, не «спекулировал», тогда говорили «фарцевал» или «толкал». Ну черт чернявый! Хотя… у каждого свой бизнес.

– Точно фирма! – делая ударение на последний слог, с придыханием прошептал Виталик. – Ишь ты, лейбак-то – «Леви Страус».

– Рустам, а они хоть «пилятся»?

– А ты проверь, – усмехнулся комсорг. – Возьми вон спички.

Недоверчивый Виталькин напарник поелозил по шву спичкой, пока та не окрасилась синим, точнее сказать, в цвет «индиго». А это значило, что джинсы были настоящими, фирменными – их можно было для крутости натирать кирпичом.

– Слышь, Рустамчик… А у тебя потом еще будет? Мы к Новому году деньги накопим…

– Вот как накопите, так и придете! – хохотнул комсорг. – Все, идите. Смотрите на собрание не опаздывайте!

Он буквально вытолкнул довольных парней в двери. Туда же проследовал и Максим, минут через пять, вслед за парнями, оказавшийся в другом бараке, третьем, в комнате у девчонок. Собственно, девчонка там была одна – та самая красотулька-брюнеточка. Надя?

– Слышь, Надюха, мы вот тут шли…

Точно! Она.

– И подумали: тебе вина не купить? Если купить, то…

– Не, ребята, спасибо, но увы – финансы поют романсы. – Девушка засмеялась. – Если только так угостите.

– Конечно же, угостим, само собой! Ой, Надя, девки сказали – гербарий надо на кафедру срочно сдавать.

– Срочно?! – Девчонка явно забеспокоилась. – Так теперь уж только в понедельник. Завтра же подружке отвезу – она передаст.

– Ну, мы пошли тогда… Ты на собрание-то чего не торопишься?

– А. – Надя отмахнулась. – Успею. Сейчас вот гербарий найду… куда ж я его засунула-то? Ага… Наверное, под матрасом! Чтоб лучше распрямлялись…

Парни ушли уже, но достать гербарий девушка не успела – в дверь снова постучались, настойчиво и вместе с тем игриво.

– Ну кто там еще? Ой… – Распахнув дверь, Надька скривилась, словно от зубной боли. – Рустам… Чего тебе?

– Я ненадолго. – Комсорг был уже в черной официальной паре, на лацкане пиджака сиял большой комсомольский значок с надписью «Ударник-1973».

Под мышкой «душа и совесть» курса держал сверток.

– Сестре не подошел, маловат… я вот подумал: может, тебе? Ты дверь-то прикрой, мало ли…

Дождавшись, когда девушка закроет дверь на крючок, Рустам развернул оберточную бумагу, извлекая на свет божий… шикарный джинсовый комбинезон! Похоже, что тоже фирменный, насколько знал Тихомиров, китайцы тогда еще джинсов не шили – не научились, а может, боялись Председателя Мао. В семьдесят пятом году тот еще был жив… кажется.

– Ах! – Курдюкова была просто ошеломлена. – Прелесть какая… и это же мой размер!

– Померь. – Главный комсомолец курса шумно сглотнул слюну. – Я отвернусь…

– Но… – Синие глаза девчонки вдруг погасли. – Это же, наверное, дорого. Мне не потянуть. Нет… спасибо, конечно, за предложение, но…

– Восемьдесят рублей тебе не потянуть? – саркастически хмыкнул Рустам. – Всего-то две стипендии. Тем более можем договориться… ну, чтоб ты не за раз отдавала и не за два, а постепенно… когда червонец, когда – два…

– Ой, Рустамчик…

– Ты меряй, меряй…

– Ладно…

– Только это… Сейчас в Европе модно такие комбинезоны прямо на голое тело носить, без всяких там маек, рубашек… с одним лифчиком только. Но если ты стесняешься…

– Я? Да ты лифчика моего не видел!

Да уж, не видел, как же!

На этот раз хмыкнул уже Максим. Вся группа видела – недаром же ты, девочка, так упорно выставляла на всеобщее обозрение свое белье… к слову сказать, и в самом деле красивое.

А Надюха между тем быстро переодевалась – скинула спортивные брюки, рубашку… Конечно, Максим не смотрел… старался не смотреть, но… взгляд его нет-нет да и падал в зеркало, которое бесстыдно отражало точеное девичье тело. Впрочем, любоваться пришлось недолго – девушка живенько натянула комбинезон, действительно пришедшийся ей впору.

Повернувшись, Рустам одобрительно зацокал языком: