Саркофаг

– Ой, дяденька, у нас и денег таких нет! А предки не дадут, тут и думать нечего.

– И все-таки?

– Ну… А фирма какая, можно взглянуть? Ага, «Леви Страус» – Штаты! Штаты – это круто! Настоящая фирма, да оно и видно… – Блондинчик задумался.

– Я такую фирму в комиссионке у Парка Победы видел! – тут же сообщил брюнет. – Полсотни стоили!

– Ага! Это в комиссионке, а с рук… Ну, и с рук, наверное, примерно так же. Полтинник – джинсы, и куртка столько же, если не дороже. Все равно, как ни крути, сотня.

– Примерно за столько я взял.

– Поди, на Галере?

– Там…

– Еще у «Московского» иногда фарцуют, я видел… Только там цыгане в основном… самопал. Моему знакомому как-то одну штанину продали – в фирменной упаковке, все путем. Он домой пришел, радостный… оп! И что делать? В милицию не побежишь жаловаться.

– Смотреть надо было, когда покупал.

– Смотреть… Все бы такие умные были! Дяденька, у вас закурить не будет?

– Бросил, парни. Увы!

– Ну, тогда покедова, пошли мы. – Прихватив умолкший магнитофон, подростки поднялись со скамейки.

– Удачи! – с усмешкой пожелал им Максим.

Итак, он был (почти был) сейчас обладателем ста рублей, полновесных советских рублей, а не каких-нибудь там убогих и подверженных инфляции долларов! Да, и джинсы, и куртку можно было продать, причем срочно. Сейчас уж, конечно, поздно, а вот с утра надо идти к универмагу «Московский». Правда, хорошо бы перед этим все постирать, погладить… Да и вообще – как потом идти-то? Голым?

Эх, жаль, жаль, что исчезла невидимость… Тогда было бы куда проще.

Однако, что же делать-то? Все-таки ехать автостопом в Шушары, там все выстирать, высушить, потом вернуться, продать… Черт! Возни сколько. Главное, остановиться-то не у кого…

Вдруг улыбнувшись, Тихомиров резко хлопнул себя по лбу, словно прибил присосавшегося комара.

Гульнара! Гуля!

Она ведь звала, звала в гости! И живет, кстати, недалеко, на Бассейной, – Максим хорошо помнил адрес.

Туда и пошел, наслаждаясь чудесным обликом знаменитых белых ночей. Несмотря на позднее уже время, всюду слышались шутки, смех – компании молодежи шумно праздновали окончание учебного года.

Гуля… Гуля… Юная красавица с нездешними антрацитовыми глазами… Ах, как она была хороша! И он, Максим, ей, похоже, понравился… понравился, понравился, что уж там говорить. Ну, а раз так, почему б не воспользоваться-то предложенным гостеприимством? Тем более – случай как раз такой.

Нужный дом – недалеко от высотки на углу Московского и Бассейной – Тихомиров обнаружил быстро. Зашел в парадную, миновав кучку подростков, лениво хлещущих портвейн из горла (это у них называлось – задринчить вайн из баттла), поднялся на четвертый этаж… Мда-а-а, судя по количеству звонков и приклеенных над почтовым ящиком вырезанных из газет и журналов лейблов – «Огонек», «Веселые картинки», «Известия», «Сельская жизнь», «Правда» и все такое прочее, – квартирка-то была коммунальной. Впрочем, и черт с ней, как говорится, не до жиру!

Никакой надписи «Гульнара» или «Гуля» около звонковых кнопок не было, а были какие-то Тимофеевы, Вербины, Кашкарьянцы…. Максим нажал наугад – первую попавшуюся.

За дверью послышались шаги, кашель… Дверь открыли, даже не спросив кто.

– Ты, Людмила?

На пороге возникла огромных размеров тетка в затрапезном халате и с волосами на бигудях.

– О! А я думала – Людмила! Ты что звонишь, алкаш?

– Гражданка Гульнара дома? – состроив соответствующую рожу, произнес молодой человек четким официально-напористым тоном. – А вы, гражданочка, кто такая? Документики попрошу!

– А-а… – Отступая на шаг, тетка лениво зевнула. – Так бы и сказал, что опер. Лев Зиновьевич послал?

– Он… наше дело такое.

– Дома ваша шалавища, дома – куда ей деться-то, заразе? Снова, вон, хахаля себе привела! Тетка ее, Олимпиада, в санаторий уехала, так этой гадине теперь – рай! Давно уж ее надо, товарищ милиционер, выселить на сто первый километр!

– Выселим, – проходя в коридор, твердо пообещал Максим. – Вот как время придет, так и выселим.

– Ой, поскорей бы… Вы уж скажите там Льву Зиновьевичу… Гульнара! Гулька! К тебе пришли, коз-за драная!

– Ай? – Полуоткрытая дверь в конце коридора распахнулась, оттуда выглянула смеющаяся Гулина физиономия, да и вообще девушка выглядела растрепанной, чуть раскрасневшейся, но вполне довольной жизнью.

– Это кто там пришел, Гулюсик? – перекрикивая громкую музыку, из комнаты донесся хрипловатый мужской голос.

Распахнувший уже было объятия Тихомиров вздрогнул… однако, Гулюсик?

– Это… – Девушка обалдело захлопала ресницами.

– Опять из милиции к Гульке пришли, – выглянув из кухни, громко сообщила все та же огромная тетка. – С проверкой!

Музыка тут же и стихла. И голос вдруг потерял прежнюю блатную хрипотцу:

– А мы что? Мы ничего, сидим вот…

– А у меня гость! – Гуля наконец пришла в себя и как ни в чем не бывало улыбнулась. – Не вовремя ты заявился-то.

– Да я уж и сам вижу. Думал переночевать…

– Что, деться вдруг некуда стало?

– Да… проблемы.

Девушка пожала плечами:

– Ну, если проблемы, так ночуй – я тебе ключ от теткиной комнаты дам.

– А что, неплохая идея!