Саркофаг

Бывший десантник оказался быстрее. Отец Илья встретил противника железным кулаком еще в полете, и тот, утробно хрюкнув, шумно обрушился на землю. Священник стремительно подскочил к извивающемуся, конвульсивно скребущему ногами по земле телу и вбил каблук армейского ботинка в отчетливо хрустнувшее адамово яблоко, а кол двумя руками с размаху всадил в грудь.

– Не торгуй хлебалом, прикрывай! – свирепо рыкнул он на Баринова, приколачивая кровососа к дороге небольшой киянкой, извлеченной из специального крепления на поясе.

Когда живой труп перестал дергаться, настоятель распрямился, тяжело переводя дух. Сергей опасливо приблизился к останкам и, наклонившись, всмотрелся в перекошенное судорогой смутно знакомое лицо. Смахнув тыльной стороной подрагивающей ладони испарину со лба, через силу выдавил:

– Это Кувалдин… Теперь, кажется, я догадываюсь, где может скрываться главная тварь. А с этим что делать будем?

Отец Илья брезгливо сплюнул:

– Ничего. Пусть здесь валяется. С утра сам по себе в прах рассыплется.

Священник, за неимением других, принял на веру версию опера, что именно Кувалда каким-то образом умудрился обнаружить и разбудить вампира. Тем более что стрелка однозначно указывала в направлении столь памятного Сергею дома. К нему Баринов мог теперь привести даже с завязанными глазами.

По пути до цели охотников напасть на них больше так и не нашлось, несмотря на подозрительные шорохи за гнилыми плетнями, шевеление в придорожных зарослях и неприятное ощущение сверлящего спину кровожадного взгляда. Открытая калитка неприкаянно качалась под порывами ветра, душераздирающе скрипя на всю улицу ржавыми петлями.

Настоятель остановил движение колонны, вскинув сжатый кулак, и настороженно замер, всматриваясь и вслушиваясь в ночь. После чего, подманив Сергея пальцем, зашептал в ухо:

– Ты в доме бывал, знаешь внутреннее расположение, поэтому пойдешь первым. Я за тобой, следом – девица. Смотри в оба и, если что, стреляй не задумываясь. Здесь нормальных людей по определению быть не может. Готов? – Сергей молча кивнул в ответ. – Тогда с Богом.

Баринов, внутренне сжавшись, как перед прыжком в холодную воду, одним броском преодолел расстояние до крыльца, рванул дверь и заскочил внутрь. Не задерживаясь в сенях, пролетел в комнату. Застыл в центре, вытянувшись как струна. Медленно повел глазами по сторонам и облился холодным потом.

Дед, хозяин дома, чуть слышно шурша одеждой, выбирался из-под кровати. Покойник, хорошо различимый в луче лунного света, сверкнул незрячими бельмами, повел головой, будто принюхиваясь, и вдруг оскалился, обнажив белоснежные клыки чудовищного размера.

Попятившись и плохо соображая от помутившей сознание жути, ведомый исключительно инстинктом самосохранения, Сергей вскинул арбалет на уровень глаз и в упор всадил толстенный, диаметром с указательный палец взрослого человека, болт в левую половину груди старика. Упырь, пронзительно взвизгнув, взмахнул руками и опрокинулся на спину. Пока Баринов, в нетерпении кусая губы, перезаряжал оружие, он бился на полу. Однако повторного выстрела не понадобилось.

Но не успел Баринов с облегчением выдохнуть, как со стороны кухни послышался страшный грохот. Тренированная психика Сергея к этому моменту уже успела справиться с последствиями шока, а выплеск адреналина сделал тело невесомым. С невероятным трудом сдержав порыв со всех ног броситься на помощь – а опер не сомневался, в бой вступил священник, – он на цыпочках вышел из комнаты, держа арбалет на изготовку.

Его зрение уже успело адаптироваться к темноте, и Баринов сразу заметил неподвижный силуэт у вешалки с верхней одеждой. Прицелившись в него, опер на цыпочках продолжил движение, не снимая указательного пальца со спускового крючка. И только приблизившись вплотную, Сергей сумел разглядеть Ольгу, конвульсивно стиснувшую обеими руками рукоятку пистолета.

Одним глазом продолжая косить в сторону возможной опасности, он обнял девушку за плечи. Ольга вздрогнула, рванулась, но Баринов сумел ее удержать и прошипел: «Тсс!» Она же, узнав Сергея, перестала вырываться и плотно прижалась к нему. Опер ощутил, что ее бьет крупная дрожь.

– Все, все, успокойся, – зашептал он в маленькое холодное ухо. – Где командир?

– Там, – так же шепотом ответила девушка, ткнув стволом в сторону кухни. – Сказал мне ждать здесь.

– Правильно сказал. Но больше расходиться не будем, а то схарчат поодиночке. Я вперед, ты – за мной. Прикрывай спину и, не раздумывая, стреляй во все, что движется.

В разгромленной кухне настоятель, подсвечивая себе фонарем, рассматривал располосованный рукав куртки. Возле ржавой металлической плиты обвисла старуха, наколотая на осину, как диковинное насекомое на булавку. Затоптанный пол вокруг нее был усыпан обломками табуретки.

Осветив вошедших, отец Илья нервно дернул головой.

– Шустрая бабушка. Если бы не ошейник… – он повернул фонарь так, чтобы на полированном металле стали видны две глубокие борозды. – Ты как?

– Деда из арбалета завалил. Под койкой прятался.