Саркома

— Вячеслав Георгиевич, в оценке инцидента я постараюсь быть максимально объективным, —

заверил Гнедой. — Упреки в партийной корпоративности и солидарности неуместны, так как дело

касается коммунистов. Обращаться в ЦК нецелесообразно, ибо в первую очередь в ваших

интересах не выносить сор из избы. Уверен, что министр Щелоков не будет в восторге, если

узнает, что его подчиненный уподобился разбойнику с большой дороги. Этот факт вызовет у него

ярость и тогда увольнение из милиции неизбежно.

— Значит, еще до полного и всестороннего расследования конфликта вы считаете меня

разбойником. А клялись в отсутствии предвзятости, — поймал его на слове начальник РОВД и

попенял. — Вы — не юрист, и тем более, не следователь, поэтому не вправе квалифицировать

мой вполне мотивированный поступок. К тому же, еще никто не отменял презумпцию

невиновности. А по поводу выноса сора из избы, так это не в интересах руководства обкома

партии.

— Отчасти вы правы, поэтому я пытаюсь найти компромиссное решение, чтобы, как говорится, и

волки были сыты, и овцы целы,— признался Лев Аронович. Калач проводил гостя до двери.

Нехотя обменялись дежурным рукопожатием.

«Мягко стелет, да жестко будет спать. Да, с этим упертым евреем надо ухо держать востро.

Похоже, каши с ним не сваришь, — огорчился Калач. — И до него было в гостях немало

партийных и милицейских клерков, но от сауны, охоты, рыбалки, ресторана и пикников с

участием знойных женщин никто не отказывался. Попадались нормальные мужики, охотно пили

коньяк, водку и вина, мяли покладистых баб, травили анекдоты, а этот жеребец Гнедой оказался

упрямым. Если генерал Добрич не выручит, то выпрут из милиции, еще и под статью УК

подведут. Хорошо, что сработала интуиция, догадался проинструктировать Трошина и Цыгейка в

случае расследования. Михаил меня не сдаст, а на Федора нагнал страху, поэтому тоже изложит

мою версию». Такое развитие событий его несколько утешило.

7. На «ковер» с докладом

Через два с половиной часа водитель доставил партработника в Симферополь. В поздний вечер

окна в кабинете первого секретаря обкома ярко светились. «Ждет Виктор Сергеевич, волнуется»,

— подумал Лев Аронович и по ковровым дорожкам на лестнице в тихом коридоре направился на

доклад.

— Что со Слипчуком? — с места в карьер спросил Макарец.

— Прогнозы неутешительны, надолго, если не окончательно, выведен из строя, — с грустью

ответил Гнедой.

—Подтвердились ли обвинения в аморалке?

— По достоверной информации из местного отдела КГБ, Александр Петрович чуть ли не всех

красивых женщин в аппаратах райкома и райисполкома перепробовал. Похоже, что и жену Калача

собирался положить под себя.

— Женщин он пробовал по принуждению или взаимному согласию?

—Его пассий я об этом не спрашивал, слишком деликатная тема, — признался помощник. — Вы

же знаете, что Слипчук импозантный, симпатичный, коммуникабельный, обходительный

мужчина. Одевается модно с иголочки, блещет эрудицией, красноречием. Неравнодушен к

женщинам, щедрый на подарки и комплименты. Женщинам такие ухажеры очень нравятся.

— Он не ухажер, а партийный работник, идеолог, — сухо напомнил Макарец.

—Заигрался в служебные романы, — посетовал Лев Аронович. — Наверное, многие из

соблазненных им женщин считали за честь переспать с таким красавцем. И не только ради

удовольствия, но и с корыстью для карьерного роста.

— С женой Калача тоже переспал?

— Поклялся, что не прикоснулся к ней пальцем, сугубо деловые отношения. Впрочем, кто же в

этом сознается. Если и согрешили, то по взаимному согласию. Не проводить же медэкспертизу?

— А что, чекисты? У них есть информация о порочных связях Слипчука и Калача?

— Разводят руками. Говорят, что для наружного наблюдения за номенклатурой требуется

разрешение «сверху». Свечку не держали, но сообщили, что Александр Петрович часто приглашал

Ларису Юрьевну Калач и других красивых женщин в свой кабинет. Возможно, там и

совокуплялись, дело ведь нехитрое.

— Перед искушением редко кто устоит, — согласился Виктор Сергеевич.

—Чекисты сетуют на большую загруженность, так как в Щелкино, Чистополье и Глазовке

активизировались сектанты: баптисты-пятидесятники, адвентисты седьмого дня и свидетели

Иеговы. У последних сектантов изъяли комплект журнала «Сторожевая башня» и агитационные

брошюры, изданные в Бруклине. По сути, это «пятая колонна», агенты влияния, наносящие вред

не только православию, но и советскому строю. Они задействованы в тайных операциях ЦРУ,

ФБР, АНБ и других западных спецслужб.

— Да, с этими мракобесами надо усиливать борьбу. Недоработки, упущения тех же Слипчука и

Калача. Вместо того, чтобы пресечь сектантов, делят баб.

— В случае насилия, Лариса Юрьевна не молчала бы. Она дама с характером, гордая. Если между

ними и возникла страсть и произошла интимная близость, то по взаимности, —

сообщил Лев Борисович.

—Что же чекисты раньше не сигнализировали об аморальном поведении Слипчука?

Всполошились, когда запахло жареным? — возмутился Макарец.

—Так ведь и другие госслужащие грешат этим делом, — произнес помощник. — Как говорится,

запретный плод всегда слаще.