Сашка

Сашка промолчал.

– Фамилия? – громко повторил милиционер.

И Сашке стало страшно.

– Ерёмин, – неожиданно для себя сказал он.

– Откуда?

– Из Омска. Жил у тётки, она умерла. Папки и мамки нет, – неожиданно пришло ему в голову объяснение.

Допрос закончился. Со слезами на щеках, вошёл Сашка в открытую дверь. Комнатка встретила его духотой и запахом дыма. На двух диванах, с высокими, как в зале, спинками, лежали трое мальчишек. Сашка примостился на краешек одного из диванов и прослезился. Пацан во сне пнул его. Это вернуло Сашке обычное состояние.

– Чё распустил ноги? – дерзко пропищал он.

Мальчишка открыл глаза и посмотрел на Сашку.

– Привели ночью? Толкнул бы, а то лежу, как барин, – опустив ноги на пол, он повёл себя миролюбиво. – Чего такой?

– Чё будет… – застонал Сашка.

– Чё будет? В приёмник утром отвезут. В первый раз, что ли? – придвинулся к Сашке новый знакомый.

– В первый.

Громкие слова разбудили остальных. Один из них, с нечесаной гривой мальчишка, подрал пятернёй себя за пазухой и пальцем стал чистить нос, при этом тот смешно вздувался картошкой.

– Не горюй, – в сторону Сашки помахал он шевелюрой. – В приёмнике выкупают и подкормят, и пощекотют. – Он повернулся к дружку. – Давай-ка, Васёк, покурим.

– Щас покурим, – простуженным голосом прохрипел Васёк.

Васёк, низкорослый пацан, был примечателен большими, грязными сапогами и грязной шапкой с оторванным ухом, которая сидела на его голове так, что из-под неё были видны лишь подбородок и нос. Забравшись пятернёй в штанину, он достал полпачки папирос и спички. Угостили и Сашку. Все затянулись дымом.

10

Чубатый трепался и извергал маты. Сашка подумал, что на воле он, конечно, хулиган. Дверь открылась. Два милиционера вывели мальчишек на улицу и приказали забраться в брезентом крытый автомобиль. Путь лежал в детприёмник. Ехали долго, до окраины города. Сашке, чем ближе был конечный пункт, тем сильнее хотелось исчезнуть из этой жизни. Машина въехала в высокую ограду и остановилась.

– Живо, быстрей! – заторопил милиционер.

Мальчишки посыпались из машины и расположились толпой, глядя по сторонам. Высокая ограда, выметенные аллеи, по краям деревья, за ними двухэтажные здания, – эта вполне спокойная обстановка произвела, однако, тяжёлое впечатление на Сашку, такое бывает, наверное, с мышонком в мышеловке. Худой, долговязый дядька, с обрюзгшими щеками, одетый в серый халат, направился по аллее, приказав всем идти следом. Мальчишки, ёжась, старались не отставать.

Подтвердилось предсказание чубатого: их привели в баню и заставили повесить одежду на проволочные круги. Женщина, с сонным лицом, остригла всех. Было холодно. Но в банном отделении согрелись. Только долго плескаться не позволила парикмахерша, она то и дело заглядывала в дверь и торопила:

– Быстрей, хватит воду лить!

Выходили в другую дверь, там мальчишек ждала новая одежда. Сашка, конечно, не видел такой – бесцветная куртка, белые штаны со штампом, нижняя рубаха и огромные, ниже колен, трусы. От вольной жизни не осталось ничего.

Новеньких разделили по разным группам. Сашку определили в среднюю. Воспитательница, миловидная, белокурая женщина расспросила Сашку – как звать, где проживал, есть ли родители. После нудной беседы, показала ему, где он будет находиться после команды: «Отбой!».

Косые взгляды Сашка почувствовал сразу, как только ушла белокурая. Его обступила толпа мальчишек. Невольно вспомнился день, когда бабка Агафья привела братьев в приют. Тогда он был не один. К нему приблизился рослый подросток, на голове которого красовалась сползшая на лоб пилотка. Сашка с любопытством глянул на урода – его голова напоминала клин. Когда он заговорил, Сашке показалось, что язык у него вот-вот вывалится изо рта.

– Кто ты? – спросил подросток, шепелявя.

«Язык мешает ему – наверно, большой», – подумал Сашка. Но, глянув уроду в глаза, почувствовал испуг. Мальчишки окружили новенького, все стояли, стиснув скулы; Сашке показалось, что они только и ждут приказа, чтобы наброситься.

– Кто ты? – услышал он повторный вопрос.

– Сашка.

– Сука или пацан? – последовал странный вопрос.

– Конечно, пацан… – попытался улыбнуться Сашка.

Не договорив, он согнулся, задохнувшись от боли: клиноголовый ударил его в живот. Тут же посыпались удары со всех сторон.

– Что происходит? – резкий спасительный окрик воспитательницы, которая явилась вовремя. – Ну-ка по местам, скоро завтракать!

К Сашке подошёл коренастый, немного выше Сашки подросток.

– Я Коля, – сказал он. Бледное лицо, под глазом синяк, уши на остриженной голове топырились, как лопухи. – Бежать надо. – С опаской оглядываясь, сказал он. – Что творят, падлы…

– Что я сделал им? За что они меня? – выдохнул Сашка мучившие его вопросы.

– Понимаешь, это суки, они активисты, – принялся объяснять Коля. – Клин-голова и нас хочет затащить в актив. Знаешь, что творят? – сворачивают полотенца в жгут, называется «морковка», и бьют до посинения, а то в тумбочку запихают и скидывают со второго этажа. Но мы ещё пободаемся.

Сашке ни с кем бодаться не хотелось, он сморщился и потёр живот.

– Болит? – спросил с участием Коля.