Сашка

– А ты, Скребок, мог бы встать, – обронил Сашка.

– Перед мусорилой вставать я не стану, вот так, Сашуля, – улыбаясь, ответил Скребок.

– Правильно, молодец – подтвердил эвакуатор.

Вряд ли надеясь, что в искренность его поверили, он на стол выложил папиросы и спички. Мировая была заключена.

– Только, ребята, курите по очереди, и в туалете, – попросил эвакуатор.

Скребок с Сашкой, дожидаясь своей очереди, вышли в тамбур. Сашка глянул в окошко. Ковровой дорожкой лежали зелёные поляны, телеграфные провода то неслись вверх птицей, то медленно уходили вниз; чья-то кисть нарисовала озеро; следом потянулось поле с периною всходов. Ощущением свободы наполнял Сашку вид из окошка. Видно, заразившись настроением друга, Скребок вздохнул и дёрнул рукоять двери. «Бесполезно, запечатано» – шепнул. Сашка, услышав это, перенёсся в реальный мир и угрюмо глянул на Скребка. Тот, сжимая зубы и играя желваками, сказал зло:

– Удерём!

Всё ближе город Омск. Не веря в реальность побега, Сашка мысленно готовился к встрече с мамочкой.

– Какая скоро станция? – поинтересовался кто-то из пацанов.

– Калачинск, – отозвался, зевнув, эвакуатор.

– До Омска осталось совсем ерунда, – шепнул Скребок, толкнув Сашку локтем. – Пойдём, покурим.

Туалет был закрыт. Но через минуту вышел из него дядька. Скребок юркнул в туалет, Сашка – за ним. Скребок вспрыгнул на унитаз и, рванув, опустил окошко до низа. Вот она, свобода! Сашка услышал, как громко застучало его сердце, кровь ударила в виски.

– Не дрейфь, понял! – предупредил Скребок. – Сплюнь три раза.

Сашке хотелось сплюнуть, но помешал комок, застрявший в горле. Он смотрел на друга, как на спасителя. А Скребок уже вылез в окно и исчез из поля зрения. Разбился? Сашка, сунув голову наружу, с удивлением увидел невредимого друга, стоящего на подножке вагона. «Я не смогу…» – крикнул Сашка навстречу шуму колёс. И услышал Скребка:

– Сможешь. Как спрыгну, ты на моё место!

Поезд набрал скорость. В начало пролёта, меж столбами, проносившимися с большой быстротой, кубарем скатился Скребок. Не зная сам, как у него это получилось, Сашка преодолел расстояние от окна до ступенек, чуть не сорвался на шпалы, но успел ухватиться за ручку перил. Подтянувшись, он сел на ступеньку. Паровоз мчался, словно пытался оторваться от вагонов. Тысячи пылинок врезались Сашке в лицо, засоряя глаза и заволакивая вокруг всё густым туманом. Картины природы превратились, казалось, в нечто злобное. Немалое пространство уже разделяло беглецов. Испугавшись потерять друга, Сашка чуть не прыгнул, сломя голову, на летящий на него столб, но опомнился, усилием воли успокоил себя, и стал считать столбы. Наконец прицелился и, подняв воротник и напружинив мышцы ног, прыгнул. Всё обошлось: он с размаху врезался в шлак насыпи и зарылся в него с головой, продолжая оседать вниз и слыша шуршанье шлака и перестук колёс убегающих вагонов.

13

Ксения ожидаемо легко смирилась с отсутствием младшего сына. В конторе, где она работала в должности младшего бухгалтера, сослуживцы уважали её. И вскоре контора выделила ей квартиру в бараке. Свежая, подтянутая, вежливая, она занимала место в углу общего кабинета, где отдавалась работе.

А что же её личная жизнь? Как-то её пригласил главный бухгалтер в театр, но она отказала, потому что он имел семью, это главное, ну, и снова главный бухгалтер. Ещё не выветрилась память о горьком опыте. Повторяться не хотелось. Она ждала своё.

И дождалась. Народ их контору не обходил с того времени, как в городе началось строительство нефтезавода. И вот возле стола её стал задерживаться Александр Иванович – военный инженер. Опытная в любовных делах, она почувствовала, что нравиться ему. Его лицо, симпатичное, с широко открытыми голубыми глазами, часто было печальным. Был он ещё не стар. Но офицерская шинель неказисто висела на его плечах, лейтенантские погоны топорщились. Ну и что? Главное – одинок, инженер, и уделяет внимание ей. Приходя утром в контору, он перекидывался несколькими словами с главным бухгалтером и подходил к столу Ксении. Справляясь о её здоровье, он, для предлога, просил поискать какие-то бумаги. Ксения делала вид, что занята и спешно называла цифры. А если он заводил разговор на отвлечённую тему, то старалась отвечать односложно.

Но сегодня он миновал главного бухгалтера и сразу подошёл к её столу. Положив ладонь на стол, он невнятно заговорил о каких-то пустяках. Ксения, глядя на его ладонь, невольно подумала, что такие же мягкие руки были у Скачкова.

– Вы не слушаете меня, Ксения Семёновна? – услышала она вопрос. Медленно подняв глаза, она увидела волненье на лице Александра Ивановича. – А я, чтобы увидеть вас, по грязи шлёпал с чёртовых куличек! – вдруг выпалил он. Казалось, он вот-вот расплачется.

Испугавшись, что их подслушивают, Ксения прижала лукаво палец к губам и, сделав приятной мимику лица, шепнула:

– Александр Иванович, здесь не место об этом, но отвечу: вы мне тоже нравитесь.

Инженер смутился и наклонился неловко к ней, желая шепнуть что-то. Ксения почувствовала запах спиртного.