Сашка

Второй отряд, куда направили Сашку и Сентеля, находился в середине прочих бараков; здание его напоминало острый угол, у которого в остриё встроено крыльцо главного входа. С правой стороны располагалась дверь. Она с шумом распахнулась, и из неё в строго горизонтальном положении, скользя животом по деревянному полу крыльца, выпорхнул мальчик. Сев на пол и приподняв штанину, малыш стал вытаскивать из коленки занозу. Первое впечатление от прибытия в отряд было получено. Сентель, порывшись в карманах, нашёл ржавую булавку и протянул её малышу. Тот, посмотрев на Сентеля глазами, полными слёз, вскочил и исчез за дверью. Туда же вошёл молодой воспитатель, пальцем поманив за собой мальчишек. Он повёл их по коридору в комнату для воспитателей. В ней стоял сумрак от табачного дыма. За столом вальяжно восседал сероглазый мужчина. Сашка испугался, узнав в нём того, кто их принимал. Это был Мишаня, который, как музыканты говорили, дружил с Молчаном.

– Теперь будем знакомиться, – сказал молодой воспитатель. – Меня зовите Юрий Пантелеевич, а его, – он указал пальцем, – Михаил Фёдорович, старший воспитатель вашего отряда, сам бывший колонист.

– И что, змеёныш, кусаться ещё будешь? – Посмотрел Мишаня на Сашку.

– Нет, – мотнул головой Сашка.

– Я думаю, что не будешь: потому что я зубы тебе выбью.

На этом со знакомством предполагалось, видимо, закончить, но Сентиль вдруг скорчил уморительную рожу. Увидев её, Мишаня рассмеялся, даже закашлялся.

– Где ты, Юра, эту образину нашёл? – спросил он сквозь смех. – Курить хочешь? – Он подал Сентелю папиросу.

Улыбаясь, Сентель собрался было взять её; пощёчина прозвучала так громко, что, казалось, на окнах зазвенели стёкла. Сентель уставился на Мишаню широко распахнутыми глазами.

– Чего смотришь? – прошипел Мишаня.

– Шустрый ты, Мишаня Федя, – кривя улыбку, ответил Сентель.

Почувствовав в тоне сказанного издевательство, Мишаня выбежал из-за стола, как ужаленный, и, подскочив к Сентелю, рубанул его по спине ребром ладони. Сентель низко согнулся от удара, но сразу выпрямился и, продолжая кривить рот в улыбке, и, глядя в глаза Мишани, крикнул:

– Бей, Мишаня Федя, бей, может, ручку отобьёшь.

– Тьфу! – плюнул ему в лицо Мишаня. – Гони их, Юра, в седьмую секцию, я ими потом займусь.

Мальчишки пошли за Юрием Пантелеевичем в конец коридора. По обе его стороны сквозь стёкла над дверьми просачивался тускловатый свет, бликами ложась на стены. Запахло туалетом.

– Это помещение всегда должно быть чистым, – ехидно улыбнулся воспитатель, – иначе попадёте в немилость Михаилу Фёдоровичу. Занимаются его уборкой обычно нарушители, так что сами думайте.

Он остановился у крайней слева двери и открыл её со словами:

– Ваша группа. Самая отпетая. И командира нет; но скоро выберем.

Ряды коек стояли не ровно. Откуда-то из глубины секции появился малорослый подросток.

– Почему не докладываешь, дежурный? – строго спросил воспитатель.

Подросток лениво подошёл поближе. Заспанное лицо его изобразило улыбку. Сашка обратил внимание, что ноги у мальчишки обуты в огромные, явно не по размеру ботинки. Воспитатель повторил свой вопрос. Подросток потянулся и, лениво зевнув, отвечал:

– Ну чё, всё нормально, никого нету, – он залез рукой под рубаху и почесал спину.

– Акулов, – не повышая голоса, спросил воспитатель, – разве так докладывают?

Подросток опустил руки по швам и промямлил:

– Дежурный по секции Акулов. Происшествий нет. Группа в школе.

– Ну, ведь мог же, – похвалил воспитатель. – Теперь постель прибери. И хватит кимарить – царство небесное проспишь, Акулов.

Подросток, не слушая его, уставился на Сентеля, у которого скорчилась уморительная рожица, отражая внутреннее восприятие происходящего.

– Чё уставился? – прошепелявил Сентель. – Слушай, чего говорят.

Акулов, громко смеясь, пошёл заправлять постель. Воспитатель вслед ему крикнул, чтобы он показал новеньким свободные кровати, и вышел за дверь. Сентель подошёл ближе к дежурному.

– И чё смеялся? По носу хочешь?

Он даже поднял руку, но в неё вцепился подбежавший Сашка:

– Не задирайся! Скоро придут другие, навешают.

– Вот, вот, получишь по хребту, – выкрикнул Акулов.

Сентель отошёл. Акулов оказался не злопамятным. Он шустро сменил рваные простыни на грязные, но целые, вытянув их из других постелей, и поправил одеяла.

– Бельё сменено, можете занимать места, – доложил. – Сказав это, он засмеялся. – Пойдёмте, что-то покажу.

Он вышел из комнаты и открыл дверь, что напротив.

– Смотрите, какой порядок!

Сказав это, он вошёл в комнату, пригласив туда остальных. Пол в комнате ярко блестел, как будто натёрт был воском, ряды кроватей выровнены – по струнке, постели заправлены аккуратно.

– Видали! – воскликнул Акулов.

– Тебе чего, Акула, надо? Кыш отсюда! – От окна отошёл дежурный группы с книгой в руке.

– Мы только взглянуть, – буркнул Акулов, поспешно отступая к двери. – У них тепло: все окна в порядке. – С завистью сказал он в коридоре.