Сатана-18 (СИ)

Михаил подрыгивал на пассажирском сиденье джипа, мчащегося по грунтовой дороге. Абдулла, вцепившись в баранку, на полной скорости гнал машину вперед, едва удерживая ее на изгибах ухабистого дорожного полотна, каждый раз чудом избегая аварии. Махмуд, глотая пыль, трясся сзади, изо всех сил вцепившись руками в подлокотники. Летающий боевой корабль с ревом пронесся над их головами и опять развернулся, нацеливаясь на них. Пули свистели, сыпались градом, вздымая фонтанчики взрытого грунта вокруг, а они продолжали нестись, едва уклоняясь от свинцового дождя. Широкий луг, который они пересекали, казалось никогда не кончится. Абдулла надеялся, что роща, синеющая на горизонте, спасет им жизни. Он прикладывал все свое мастерство. Он дергал джип вправо и влево, внезапно нажимал на тормоза и затем, вдавив педаль в пол, мгновенно ускорялся; он делал все возможное, чтобы сбить с толку пулеметчика наверху. Роща была все ближе и ближе, но пулеметчик целился все лучше и лучше. Следующая короткая очередь пуль попала в переднее крыло, шину и левое плечо Абдуллы. Раненый застонал от боли и воскликнул что-то по-арабски; Махмуд выругался, но джип упрямо несся вперед. Когда они потрясенные, с пробитым корпусом и истекая кровью, достигли леса, убийственное, зловещее небо исчезло из виду. Чаща густых деревьев приветствовала их, давая им убежище и не спрашивая, зачем им нужна защита. Величественный океан листьев колыхался над ними, баюкая своих гостей и прикрывая спасительной тенью. На ветвях порхали чудесные птицы, распевая пленительные неземные песни, и казалось, призывая к миру или, по крайней мере, к прекращению нестихающего рокота над головой. Постепенно звуки сверху стихли, а затем прекратились. Вертолет улетел и беглецы улыбнулись. Абдулла наконец-то затормозил и, озираясь по сторонам, обменялся несколькими короткими фразами с пассажиром позади себя. Они притихли, разглядывая природу вокруг. Сладкий, усыпляющий аромат растений одурманивал измученных мужчин. Лепестки больших белых цветов кружась, падали на землю. Груды мокрых листьев и поломанных веток, наваленные на грунте, скрывали скользкое дорожное полотно. Не обращая ни на что внимания, Абдулла снова привел джип в движение и возобновил гонку. На следующем крутом повороте вседорожник потерял управление, врезался в валун и, подпрыгнув, свалился в неглубокий овраг, где и застыл, опрокинувшись на бок. Клубы противного синего дыма окутывали его. Колеса автомашины по-прежнему вертелись, разбрызгивая ошметки грязи. Когда Михаил очнулся, он не почувствовал боли и казался, во всяком случае самому себе, невредимым. Он оставался в сиденье, прикрепленным ремнями безопасности и всем телом навалившимся на Абдуллу. Михаил с трудом отстегнул ремни, отстранился от водителя и осмотрел его. Голова Абдуллы была повернута набок и кровь вытекала из ранки на виске, пропитывая верхнюю часть его одежды.

«Он, должно быть, мертв», с неожиданным сожалением подумал Михаил. «В силу ряда причин покойный был втянут в огромное и бесполезное заблуждение. При других обстоятельствах он бы стал отличным человеком.» Михаил начал медленно оборачиваться, чтобы осмотреть Махмуда. Это было трудное занятие — двигаться в лежащем на боку автомобиле. Не успел он завершить поворот, как волосатые сильные руки схватили его за шею. Хотя Михаил был наполовину задушен, ему удалось перебросить Махмуда через себя, выкатиться на грунт и встать. Правой ногой Михаил ударил нападавшего в рот и тот рухнул на спину, забрызгав себя кровью. Его голова ударилась о камень, издав глухой костяной звук треснутого черепа. Махмуд лежал неподвижно. Его кулаки оставались сжатыми, а открытые глаза глядели прямо на противника. Михаил подошел к боевику и осмотрел его. Да, тот был мертв. Михаил выхватил из-под сиденья автомобиля свою брезентовую банковскую сумку; арабская вязь, начертанная белым на ее боку, немного замаралась; в последний раз взглянул на окровавленные останки Махмуда и Абдуллы и, кряхтя от напряжения, поднялся на дорогу.