Сатана в предместье. Кошмары знаменитостей

Не надо думать, что Порфир посвятил все свои силы этому поиску. Он оставался философом и вызывал восхищение всюду, особенно в эзотерических кругах. После возвращения из Китая он получил приглашение на конгресс философов в Париже, главной целью которого было воздать ему хвалы. Все гости были в сборе, кроме председателя. Пока Порфир гадал, явится ли председатель, почетное место занял Ворон. Повернувшись к Порфиру, он, изменив свою привычную формулу, прокаркал так громко, что услышал весь конгресс: «Твоей философии не существует. Она – ничто».

При этих словах Порфир испытал небывалый, ни с чем не сравнимый приступ душевной боли и лишился чувств. А очнувшись, услышал от птицы слова, которых так ждал: «Наконец ты страдаешь. Наконец ты существуешь».

Тут он проснулся. Оказалось, это был сон.

Зато он больше никогда не говорил и не писал о философии.

Кошмар математика

Видение профессора Скверпунта

Вступительное разъяснение

Мой ныне покойный друг профессор Скверпунт, крупный математик, при жизни был другом и пылким сторонником сэра Артура Эддингтона. Но в теориях сэра Артура присутствовало нечто, всегда озадачивавшее профессора Скверпунта: загадочная космическая сила, которую сэр Артур приписывал числу 137. Будь предполагаемые свойства этого числа сугубо арифметическими, трудностей не возникало бы. Но за этим числом предполагалась физическая доблесть, что роднило его с пресловутым числом 666. Очевидно, что на кошмар профессора Скверпунта подействовали его разговоры с сэром Артуром.

Математик, изнуренный изучением теорий Пифагора, уснул в своем кресле и увидел во сне причудливый спектакль. В этой драме числа были не бескровными категориями, каковыми он их прежде воспринимал, а живыми, дышащими существами, наделенными всеми страстями, которые он привык находить в собратьях-математиках. В своем сне он стоял в центре несчетных концентрических кругов. Первый круг содержал числа от 1 до 10; второй от 11 до 100; третий от 101 до 1000; и так далее, без конца, на бескрайней поверхности нескончаемой равнины. Четные числа были мужчинами, нечетные женщинами. Посередине, рядом с ним, стоял Пи, церемониймейстер. На Пи была маска, и было понятно, что увидевшему его лицо не жить. Из прорезей маски смотрели холодные, неумолимые, загадочные глаза. На мундире каждого числа было написано имя. Разные виды чисел носили разные мундиры и имели разные очертания. Квадраты были черепицами-ромбами, кубы – кубиками игральных костей, круглые числа – шарами, простые числа – невидимыми цилиндрами, совершенные числа щеголяли в коронах. Разнообразием форм дело не исчерпывалось, были еще вариации цветов. Первые семь концентрических кругов были окрашены в семь цветов радуги, только 10, 100, 1000 и так далее были белыми, а 13 и 666 черными. Когда число принадлежало сразу к двум категориям – как, например, 1000, круглое число и кубическая степень, на нем была более почетная форма, причем богаче всего были наряжены те, которых в первом миллионе было меньше всего.

Числа исполняли вокруг профессора Скверпунта и Пи замысловатый танец. Квадраты, кубы, простые, пирамидальные, совершенные, круглые числа плели бесконечные переплетающиеся кружева и в движении пели хвалу собственному величию:

Конечные числа, мы – самая соль,
Пускай всей земле причиняем мы боль.
Мы – пифагорейцы, он наш господин,
Любой перед ним – остолоп и кретин.
Ослиц Валаама и эндорских ведьм
Мы знать не желаем, не чтим и не ценим.
Танцоров нет лучше, резвее и злей —
Куда там планетам твоим, Галилей!
Бессмертием нас наделил сам Платон,
Средь смертных величием славится он.
Законам мы следуем без перерыва,
Конечные числа – как это красиво!

По знаку Пи все остановились, и началось представление чисел профессору Скверпунту. Каждое число произносило небольшую речь о своих достоинствах.

1: Я прародитель всего, отец несметного потомства. Без меня ничего бы не было.

2: Что за чванство! Сам знаешь, два больше одного.

3: Я – число триумвиров, мудрецов Востока, звезд в Поясе Ориона, Судеб и Милостей.

4: Без меня не было бы квадрата. Я – залог честности в мире, хранитель Нравственного закона.

5: Я – число пальцев на руке. Я создаю пятиугольники и пентаграммы. Если бы не я, не было бы додекаэдра. И, как всем известно, вселенная – двенадцатигранник. Без меня нет вселенной.

6: Я – совершенное число. Знаю, у меня есть соперники-выскочки: 28 и 496 иногда претендуют на равенство со мной. Но они отстоят слишком далеко, чтобы со мной тягаться.