Сатанисты XX века

Подобного пожара не видел никто из современников. Даже Париж, зажжённый коммуной, был ничто сравнительно с пылающим из конца в конец двухмиллионным городом. В душе моей проснулись воспоминания о горящем Иерусалиме, и ужас оледенил мою кровь. Кто спас меня — я до сих пор не знаю. Знаю только, что кто-то дотащил меня до лодки, которая была замечена с какого-то парохода. Я остался жив. А сколько погибло! Вы все слышали, конечно, о пожаре Сан-Франциско, но кто не видел его, тот представить себе не может подобного зрелища, страшного и дивного в одно и то же время. Стоя на палубе парохода, куда меня, бесчувственного, втащили из лодки, я глядел на море огня и понял величие господина нашего, восседающего на огненном престоле, в такой же огненной столице. От Сан-Франциско же остались одни развалины, под которыми погребены были сотни тысяч трупов. В огне погибли миллионные богатства и дивные здания. Погиб и построенный храм Соломона. Теперь великий синедрион решил сделать ещё одну попытку построить храм Соломона на этом прекрасном острове. Достаточно ли обдумано это решение? И если старейшины, знающие силы Израиля и волю повелителя нашего, уверены в том, что время настало, к чему же избирать далёкий остров? К чему прятаться, как трусливым рабам? Если настала пора Израилю явиться тем, чем он будет — господином над всеми народами, грозным повелителем, вздымающим бич над рабами-иноплеменными, — то к чему же прятаться от этих рабов? Не достойнее ли было бы отпраздновать победу нашу в Иерусалиме и возобновить храм сионский? И доказать всему миру и всему христианству тщету предсказаний Того, Кто повелел горе Мория навеки оставаться под развалинами… Но, советуя восстановление, если у нас есть уверенность в возможности его, я всё-таки считаю своим долгом напомнить о печальной судьбе всех прошлых попыток и сказать вам, члены великого Бет Дина: будьте осторожны. Велика сила Распятого: мы боремся с ней почти две тысячи лет, и до сих пор не смогли победить её. Я ненавижу Его, но я вижу Его могущество и предупреждаю вас, дети мои… Сто лет провёл я в одиночестве и лишениях, отказавшись от всех радостей тела, чтобы достигнуть того ясновидения, которого достигали великие пророки Израиля и великие знатоки талмуда. И многое стало мне ясно, многое, скрытое от глаз посвящённых. Но ясней всего мне то, что мои великие знания, в сущности, ничто перед тем, что всё ещё остаётся для меня неразрешимой загадкой. И самая мучительная, самая неразрешимая из этих загадок — это сила Того, Кого благочестивые предки наши предали позорной казни… Я вижу, что победа, которую торжествовали тогда в Иерусалиме, была воистину суета сует, ибо она положила начало тысячелетнему порабощению нашему, давая Умершему возможность создать христианство…

Глубокая горечь звучала в голосе ужасного старика. Трагическая горечь учёного, пришедшего путем вековых размышлении к страшному убеждению в ошибочности всех своих выводов, в то же время не находящего в себе ни сил, ни энергии, ни мужества для того, чтобы сжечь всё, чему поклонялся, и начать новую жизнь, — с новыми убеждениями, для новой цели. И так сильно было впечатление от этого трагического отчаяния столетнего сатаниста, что его товарищи по греху и преступлению молчали, с ужасом чувствуя в глубине сердец своих глухой отзвук смутного чувства старого фанатика.

Борух Гершуни поднялся спокойный и холодный, с глазами, сверкающими злобной решимостью. Громко заговорил он, нарушая томительное молчание:

— Ребе Гершель — великий учёный. Мне ли, его жалкому ученику, опровергать его слова? И всё же я дерзаю на это потому, что проживший сто лет раби слишком хорошо помнит времена бесправия и угнетения нашего, времена силы и славы врагов наших. Воспоминания эти притупляют взгляд великого ясновидящего на то, насколько изменились обстоятельства жизни человечества вообще, и положение еврейства, в частности. Ребе Гершель знает силу врагов наших, но он не знает силы нашей, потому что, весь отдавшись изучению великой тайной науки, он не заметил, как поднимал голову и возрастал в богатстве народ израильский. Мы, современники, изменили смысл рассеяния еврейского народа. То, что предки наши считали карой и гневом Божьим, мы считаем средством возвышения народа нашего. Евреи рассыпаны по всей земле для того, чтобы стать властителями всей земли. И малое количество наше позволит нам оставаться исключительно владыками…