Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей

Дядюшка Денчо стал собираться в дорогу, а тетушка Выла смекнула, что хорошо бы послать его другу министру свежую погачу; при этом она не забыла напомнить мужу о том, что когда-то министр пообещал выполнить любую его просьбу. Что правда, то правда! Да и дядюшка Денчо не лыком шит — сам помнит, что ему было обещано. Но и тетушки Вылы слова не лишние: на двух гвоздях и подкова крепче держится.

*

Три дня метался дядюшка Денчо по Софии, точно летучая мышь, когда она ненароком в церковь залетит! Как он всему дивился, как глаза таращил — и не рассказать. Три дня метался и шесть раз стучал в министерские двери. Но все без толку — не удавалось ему с другом повидаться и гостинец передать. «Что ж это за порядки такие? — удивлялся дядюшка Денчо. — Хуже, чем на мельнице! Там, хоть и ждешь, но очередь все же подходит, а тут, сколько ни жди — ни с места».

Беда!.. Беда, да и только!..

Погача зачерствела, стала как камень, а дядюшка Денчо все еще не попал к министру. Да и попади он сейчас, гостинец уже не годен — зачем министру черствая погача? На тюрю пустить? Он тюрю не ест. «Бог с ней, с погачей, — думает дядюшка Денчо, — не повезло человеку, не судьба, видать, полакомиться; только бы мне дело обделать, ради которого я приехал…»

Видит дядюшка Денчо, что ничего у него не выходит. «Дай, — думает, — попробую с другого конца». Пошел снова к министерским дверям и снова стучится. Явился жандарм и говорит, что министр-де очень занят и никого принять не может. Дядюшка Денчо нахмурил брови и говорит:

— Послушай, парень, поди и скажи своему министеру, что тут приехал его дружок из Глухова. Тот самый, скажи, дядюшка Денчо, с которым ты пил и гулял за одним столом. Понял? Так и скажи!.. И еще добавь, что я отсюда не двинусь, пока не свидимся. Глуховчане, скажи, нарочно его прислали.

Сами знаете: капля камень точит. Так и дядюшка Денчо своего добился, только пока добивался, натерпеться пришлось ему немало.

*

— …Жизни нам нет, и потому просим тебя всем миром, коли есть в тебе сердце, спаси ты нас христа ради… Все село пропадает, и нет другого у нас выхода, как пойти по миру… Вот до чего дело дошло!

Жалобится дядюшка Денчо, да так складно, будто по писаному. Только какой с того прок, какая польза?.. Сидит этот самый министр, вытянулся, будто аршин проглотил, и знай талдычит: «не могу» да «не могу ничем помочь!..».

— Как это «ничем», уважаемый? Ведь ты же сам обещал, что как-нибудь да устроишь, чтоб нам послабление сделали… А то ведь так приперло, что мочи нет, ума не приложим как быть, что делать, когда с одной овцы заставляют три шкуры драть! Податной так и говорит: «Буду драть и по две и по три, потому как, ежели я с вас не сдеру, министер меня одерет, а моя шкура мне дороже вашей!..» Вот те крест! Провалиться мне на этом месте, ежели вру. Говорит он нам эти слова, а крестьяне до того ошалели, что позабыли, кто из них мужик, а кто баба! Прошу тебя, дай ты мне бумагу, черкни два слова, нам в защиту… Я ту бумагу отдам податному, он присмиреет, и селу полегчает.

*

Когда дядюшка Денчо засовывал за пазуху министерскую бумагу, он увидел у себя на рубахе красную нитку, которую пришила ему тетушка Выла, чтоб он ненароком не забыл про обещание, данное ему когда-то министром. Пришила и правильно сделала, потому как без этой метки дядюшка Денчо забыл бы и про обещание, и про важный наказ тетушки Вылы.

Дело в том, что какие только бабы в селе не перебывали в старостихах, а ее Денчо до сих пор не сподобился стать старостой; обидно тетушке Выле, ей ведь тоже охота поважничать — просто так, назло всем завистницам.

— Я тебе красной ниткой помечу, чтобы ты беспременно сказал министеру: «Посмотрим, господин министер, умеешь ли ты свое слово держать?» — и добавил: «Хочу, мол от тебя того-то и того-то… И все тут!»

Эти самые слова тетушки Вылы — ну все до единого! — и припомнил сейчас дядюшка Денчо, крутя красную нитку. Крутил он ее, крутил, а потом почесал в затылке и стал смекать:

«Ну какой мне резон быть старостой? Кабы от этого какая выгода была, а то все равно что с яичной скорлупы шерсть настригать!.. Зачем мне в старосты идти, когда можно жить и легче и веселее?» Мысли его полетели, как летит осенняя паутина в погожий день. Он перебрал в памяти все, что увидел за эти несколько дней в столице, и дошел до одного зрелища, что пришлось ему особенно по душе; при этом он такую почувствовал приятность, будто вокруг накурили благовонными травами.

Дядюшка Денчо снова почесал в затылке, откашлялся и, рассеянно теребя баранью шапку, смущенно обратился к министру:

— А теперь я тебе про себя скажу… и не то чтоб мне так уж хотелось, а просто я рассудил: ежели другой может, так почему бы и мне не попробовать?..