— Значит, я совсем спятил, – пробормотал он, почесав затылок, и почти машинально взял с полки один том, поставленный вверх ногами. Книга раскрылась у него в руках на странице, заложенной желтым конвертом с адресом, написанным фиолетовыми чернилами. .
— Подумать только, Божена, – удивлялся министр, – я готов был присягнуть, что никуда не отлучался из кабинета! Но теперь я смутно припоминаю, что, прочтя это письмо, я сказал себе: надо заглянуть в закон, тысяча девятьсот двадцать третьего года. И вот я принес этот том и положил его на письменный стол, чтобы сделать выписки.
Но книга все время закрывалась, и я заложил ее конвертом. А потом, очевидно, захлопнул том и машинально отнес на место. Но почему же я бессознательно, во сне, пошел взглянуть именно на эту книгу?.. Гм. . ты лучше никому не рассказывай об этом. . Подумают бог весть что..
Всякие эти психологические загадки производят, знаешь ли, плохое впечатление..
Через минуту министр бодро звонил по телефону своему коллеге из министерства внутренних дел:
— Алло, коллега, я насчет пропавшего письма.. Нет, нет, вы не могли напасть на след, оно у меня в руках!.
Что?.. Как я его нашел?.. Этого я вам не скажу, коллега.
Есть, знаете ли, такие методы, которые и в вашем министерстве еще не известны.. Да, да, я знаю, что ваши люди сделали все возможное. Они не виноваты, что не умеют. .
Не будем больше говорить об этом. . Пожалуйста, пожалуйста! Привет, дорогой коллега!
ПОХИЩЕННЫЙ ДОКУМЕНТ № 139/VII ОТД. «С»
В три часа утра затрещал телефон в гарнизонной комендатуре.
— Говорит полковник генерального штаба Гампл.
Через час подполковник Врзал был у Гампла – где-то у черта на куличках, в районе загородных особняков. Его встретил пожилой, очень расстроенный господин в штатском, то есть в одной рубашке и брюках.
— Подполковник, произошла пренеприятная история.
Садись, друг. Пренеприятная история, дурацкое свинство, нелепая оплошность, черт бы ее побрал. Представь себе: позавчера начальник генерального штаба дал мне один документ и говорит: «Гампл, обработайте это дома. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. Сослуживцам ни гугу! Даю тебе отпуск, марш домой и за дело. Документ береги как зеницу ока». Ну и вот. .
— Что это был за документ? – осведомился подполковник Врзал.
Полковник с минуту колебался.
— Ладно, – сказал он, – от тебя не скрою. Он был из отделения «С».
— Ах, вот как! – произнес подполковник с необыкновенно серьезным видом. – Ну а дальше?
— Так вот, видишь ли, – продолжал удрученный полковник. – Вчера я работал над ним целый день. Но куда деть его на ночь, черт побери? Запереть в письменный стол? Не годится. Сейфа у меня нет. А если кто-нибудь узнает, что документ у меня, пиши пропало. В первую ночь я спрятал документ к себе под матрац, но к утру он был измят, словно на нем кабан валялся..
— Охотно верю. . – заметил Врзал.
— Что поделаешь, – вздохнул полковник. – Жена еще полнее меня. На другую ночь жена говорит: «Давай положим его в жестяную коробку из-под макарон и уберем в кладовку. Я кладовку всегда запираю сама и ключ беру к себе». Знаешь ли, наша толстуха-служанка – страшная обжора. «А в кладовой никто не вздумает искать документ, не правда ли?», – еще предположила жена. Этот план мне понравился.
— В кладовой простые или двойные рамы? – перебил подполковник.
— Тысяча чертей! – воскликнул полковник. – Об этомто я и не подумал. Простые! А я все думал о сазавском случае25 и всякой такой чепухе и забыл поглядеть в окно.
Этакая чертовская неприятность.
— Ну, а дальше что? – спросил подполковник.
— Дальше? Ясно, что было дальше! В два часа ночи жена слышит, как внизу визжит служанка. Жена вниз, в чем дело? Та ревет: «В кладовке вор». Жена побежала за ключами и за мной, я бегу с револьвером вниз. Подумай, какая подлая штука – окно в кладовке взломано, жестянки с документом нет, а вора и след простыл. Вот и все, –
вздохнул полковник.
Врзал постучал пальцами по столу.
— А было кому-нибудь известно, что ты держишь этот документ дома?
Несчастный полковник развел руками.
— Не знаю. Эх, друг мой, эти проклятые шпионы все пронюхают. . – Тут, вспомнив характер работы подполковника Врзала, он слегка смутился. – То есть.. я хотел, 25
сказать, что они очень ловкие люди. Я никому не говорил о документе, честное слово. А главное, – добавил полковник уверенно, – уж во всяком случае, никто не мог знать, что я положил его в жестянку от макарон.