Сатирический детектив. Сказки

— Нет. Все думал, дорого ли обойдется корова.. и что ту полянку я выменяю на полоску у дороги, чтобы было одно поле.

— А совесть вас не беспокоила?

— Нет. Меня беспокоило, что земля у нас вразнобой.

Да еще надо починить коровник, это обойдется не в одну сотню. У тестя-то ведь и телеги не было. Я ему говорил:

«Папаша, господь вас прости, разве это хозяйство? Эти два поля прямо просятся одно к другому, надо же иметь сочувствие».

— А у вас самого было сочувствие к старому человеку?

– загремел председатель.

— Да ведь он хотел продать лужок Юдалу, – пробормотал обвиняемый.

— Значит, вы его убили из корысти?

— Вот уж неправда! – взволнованно возразил обвиняемый. – Единственно из-за лужка. Кабы мы оба поля соединили..

— Признаете вы себя виновным?

— Нет.

— А убийство старика, по-вашему, не преступление?

— Так я ж и говорю, что все это из-за лужка! – воскликнул Вондрачек, чуть не плача. – Нешто это убийство?

Господи, это же надо понимать, барин. Тут семейное дело, чужого человека я бы пальцем не тронул. . Я никогда ничего не крал. . хоть кого спросите в деревне, Вондрачека все знают. . А меня забрали, как вора, как жулика... – простонал Вондрачек, задыхаясь от обиды.

— Не как вора, а как отцеубийцу, – хмуро поправил его председатель. – Знаете ли вы, Вондрачек, что за это полагается смертная казнь?

Вондрачек хмыкал и сопел носом.

— Это все из-за лужка... – твердил он упрямо.

Судебное следствие продолжалось: показания свидетелей, выступление прокурора и защитника..

Присяжные удалились совещаться о том, виновен или нет обвиняемый Вондрачек. Председатель суда задумчиво смотрел в окно.

— Скучный процесс, – проворчал член суда. – Прокурор не усердствовал, да и защитник не слишком распространялся.. Дело ясное, какие уж тут разговоры!

Председатель суда запыхтел.

— «Дело ясное».. – повторил они махнул рукой. – Послушайте, коллега, этот человек считает себя таким же невиновным, как вы или я. У меня ощущение, что мне предстоит судить мясника за то, что он зарезал корову, или крота за то, что он роет норы. Во время заседания мне все приходило в голову, что, собственно, это не наше дело.

Понимаете ли, это не вопрос права или закона. Фу... –

вздохнул он и снял мантию. – Надо немного отдохнуть от этого. Знаете, я думаю, присяжные его оправдают; хоть это и глупо, а его отпустят, потому что.. Я вам вот что скажу. Я сам родом из деревни, и когда подсудимый говорил, что поля просятся друг к другу, я ясно видел две разрозненные полоски земли, и мне казалось, что мы должны были бы судить.. по-божески.. должны были бы решить судьбу этих двух полей. Знаете, как я поступил бы? Встал бы, снял шапочку и сказал: «Обвиняемый Вондрачек, пролитая кровь вопиет к небу. Во имя божие ты засеешь оба эти поля беленой и плевелом. Да, беленой и плевелом, и до самой смерти своей будешь глядеть на этот посев ненависти. .» Интересно, что сказал бы на этот счет представитель обвинения? Да, коллега, деяния человеческие иногда должен бы судить сам бог. Он один мог бы назначить великую и страшную кару.. Но судить по воле божьей не в наших силах.. Что, присяжные уже кончили? – Председатель нехотя встал и надел свою мантию. – Ну, пошли. Зовите присяжных.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ АКТЕРА БЕНДЫ

Второго сентября бесследно исчез актер Бенда, маэстро Ян Бенда, как стали называть его, когда он с головокружительной быстротой достиг вершин театральной славы. Собственно говоря, второго сентября ничего не произошло; служанка, тетка Марешова, пришедшая в девять часов утра прибрать квартиру Бенды, нашла ее, как обычно, в страшном беспорядке. Постель была измята, а хозяин отсутствовал. Но так как в этом не было ничего особенного, то служанка навела порядок и отправилась восвояси.

Ладно. Но с тех пор Бенда как сквозь землю провалился.

Тетка Марешова не удивилась и этому. В самом деле, актеры – что цыгане. Уехал, верно, куда-нибудь выступать или кутить. Но десятого сентября Бенда должен был быть в театре, где начинались репетиции «Короля Лира». Когда он не пришел ни на первую, ни на вторую, ни на третью репетицию, в театре забеспокоились и позвонили его другу доктору Гольдбергу – не известно ли ему, что случилось с Бендой?

Доктор Гольдберг был хирург и зарабатывал большие деньги на операциях аппендикса – это ведь чисто еврейская специальность. Это был полный человек в золотых очках с толстыми стеклами, и сердце у него было золотое.

Он увлекался искусством, все стены своей квартиры увешал картинами и боготворил актера Бенду, а тот относился к нему с дружеским пренебрежением и милостиво разрешал платить за себя в ресторанах, что, между прочим, было не мелочью! Похожее на трагическую маску лицо

Бенды и сияющую физиономию доктора Гольдберга, который ничего, кроме воды, не пил, часто можно было видеть рядом во время сарданапальских кутежей и диких эскапад, которые были оборотной стороной славы великого актера.