САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Радист ушел. Товарищ Алексей встал и начал ходить по комнате вдоль стола.

- Я еще в первый месяц подполья как-то подумал, - сказал он, остановившись около Маркова, - ко всему придется привыкнуть, даже к потере своих людей. Нет! Черта с два! Сколько мы потеряли золотых людей, беззаветных коммунистов, настоящих героев! Как подумаешь, душа надрывается! В пору закричать… - Долго в комнате стояла тишина, в которой слышны были только грузные его шаги. Лицо у него за это время точно постарело. Он как-то виновато посмотрел на Маркова и тихо сказал: - Не могу я к этому привыкнуть, не могу. - Он опять долго молчал, потом сказал огорченно: - Силенок у меня в Велиже маловато, а то бы я тех людей выручил. Но ничего, может быть, еще что-нибудь у нас выйдет. Вы же не тяните, пожалуйста, с вашими диверсиями в городе. А теперь давайте попрощаемся, ведь уже за полночь…

Марков вернулся в свое подземное убежище. Встретивший его Коля, как положено коменданту, вытянулся и доложил, что на базе все в порядке. Покосившись в угол, где Галя Громова спала, привалившись головой к рации, Коля тихо добавил:

- Радист на вахте.

- Ты, я вижу, не только комендант, но еще и адвокат. Ладно, пусть спит. Но через десять минут разбудить.

- Ну что вы! Посмотрите, за пять минут до сеанса она сама вскочит, как по будильнику.

Марков сел за стол. Нужно было написать сообщение Старкову о встрече с товарищем Алексеем. Было уже около двух часов ночи.

- Проход перекрыт, сигнализация включена, - доложил Коля, вернувшийся из штольни.

После двух часов ночи приход на базу допускался только в самых исключительных случаях. Шла нормальная рабочая ночь…

Галя положила на стол Маркова только что принятую ею радиограмму из Москвы:

«Имеются основания предполагать, что «Сатурн» начал заброску к нам агентуры по новой системе, когда засылаемые агенты-одиночки умышленно лишены средств связи и снабжены только оружием и взрывчаткой. Они должны выполнить одно задание диверсионного или террористического характера и возвращаться обратно. Агенты, о которых мы были вами предупреждены и которые были нами взяты, об агентах нового типа ничего не знают. Однако в одном случае такой агент оказался воспитанником школы «Сатурна». Необходимо, чтобы Рудин немедленно занялся выяснением этого вопроса. Почему так задерживается операция в отношении Щукина? Привет. Старков».

Марков не успел подумать над радиограммой, как прозвучал резкий сигнал, означавший, что в штольне к перекрытию кто-то приблизился. Посторонним этот человек быть не может. Снаружи у входа в штольню находится пост охраны, и в случае опасности он должен был не только преградить путь, но и дать знать об опасности. В штольню направился боец охраны, и спустя несколько минут он вернулся вместе с Кравцовым, по лицу которого Марков сразу понял: что-то случилось…

- Пропал Добрынин, - сообщил Кравцов, забыв даже поздороваться.

- Как это пропал? - спокойно спросил Марков, показывая Кравцову на стул. - Садитесь. Ну, ну?

- Позавчера он должен был встретиться со мной, но не пришел, - рассказывал Кравцов. - Сегодня я решил сам съездить к нему в поселок. Дома его не оказалось, а в комнате у него все перевернуто вверх дном. На стене кровь. Я пошел в госпиталь - никто ничего не знает. Заглянул к начальнику госпиталя Курасову. Он увидел меня - смотрю, усмехается. Я ведь его, если помните, вербовал для гестапо, но он тогда наотрез отказался. Он сразу спрашивает у меня: «Небось приехали искать вашего агента лейтенанта Сорокина?» Я ему говорю, что мне действительно нужен лейтенант Сорокин, но что моим агентом он не является. «Бросьте темнить, - заявляет Курасов, - он сам заявил, что является вашим агентом, и скажу вам прямо: с такими агентами вы далеко не уедете, до самой стенки можете допереть». Я потребовал, чтобы он не говорил загадками. Тогда он говорит: «У нас есть свое гестапо - генерал Пулька и его отдел при Власове. Надо думать, - говорит, - они официально сообщат вам все о вашем агенте. Не завидую вам. А я вам ничего не скажу, не уполномочен…» Так ничего больше я и не узнал. Вернулся к себе в гестапо и сразу же доложил Клейнеру о пропаже нашего агента в поселке и рассказал о своем разговоре с Курасовым. Клейнер отнесся к этому абсолютно спокойно, сказал: «У ваших соотечественников все время происходят всякие дрязги». Я высказал опасение, что они могут приписать моему агенту бог знает что и я буду выглядеть полным дураком. Но Клейнер попросил меня не беспокоиться. «Я, - говорит, - знаю вас достаточно хорошо». Этот мой разговор с ним происходил сегодня поздно вечером. Я решил немедленно все сообщить вам, но до сих пор не мог вырваться…

Глава 46