Сатурналии

Так самый наблюдательный [поэт] описал начало дня и ночи согласно гражданским определениям.

(12) Этот [гражданский] день разделяется так. Начальное время дня зовется поворотом от полуночи [к утру]; затем - петушиным; потом - тихим, когда и петухи умолкают, и люди в ту пору еще отдыхают; далее - рассветным, то есть [временем], когда начинает распознаваться день; после этого [время называется] утром, когда день становится ясным.

(13) Утром (mane) же [это время дня] названо или [потому], что исход света начинается от подземных [богов], то есть от манов, или, что кажется мне более верным, от пожелания [человеку в это время дня] boni nominis (всего доброго). Действительно, и ланувийцы говорят "mane (доброе)" вместо "bono", как [и] у нас противоположным [слову "bono"] является [слово] "immane (недоброе)" вместо "nоn bono", как, [например, в выражениях] "недобрый (immanis) зверь" или "недобрый (immane) поступок" и [во всем] прочем этого рода.

(14) Далее - [время] от утра к полудню, то есть к середине дня. Затем, уже позднее, время называется закатным и вскоре - последним времечком, то есть завершающим временем дня, как [это] выражено в двенадцати таблицах [законов]: "...пусть заход солнца будет крайним сроком (судоговорения)". {4} (15) Потом [следует] вечер (vespera), [название] которого было заимствовано от греков. Ведь они называют [это время] хеспера от [вечерней] звезды Геспер. Отчего и Италия именуется [у греков] Гесперия, потому что расположена в направлении захода [солнца]. С этого времени говорят о [поре] первого светильника, потом - засыпания, после этого - о глубокой [ночи], когда отсутствует подходящее время для исполнения дел. Таково разделение гражданского дня, сохраненное римлянами. (16) Таким образом, будущей ночью, когда настанет [ее] середина, будет начало Сатурналиев, в отношении которых существует обычай начинать [их празднование] завтра днем".

{4 Законы XII таблиц. I, 9. Перевод дан по указ. изд. С. 27.}

(4 , 1) Тут, когда все похвалили память [Цецины] Альбина, как кладовую старины, Претекстат, видя Авиена, [что-то] нашептывающего Фурию [Альбину], говорит: "Что же это [такое], мой Авиен, сказанное [только] одному Альбину, ты хотел бы утаить от других?"

(2) Тогда тот [во всеуслышание ответил]: "Задет-то я [последним] суждением Цецины: и [хотя] я знаю, что наука не впадает в такую ошибку, однако мои уши поразила новизна слов, когда он предпочел лучше сказать "будущей ночью (noctu futura)" и "завтра днем (die crastini)", чем сказать "в будущую ночь (futura nocte)" и "завтрашним днем (die crastino)", как [это] соответствует правилам. (3) Ведь [слово] "ночью (noctu)" является не именем [существительным], а наречием. Далее, [слово] "будущая (futura)", которое есть имя [прилагательное], не может сочетаться с наречием. И несомненно, что между [словами] "ночью (noctu)" и "в ночь (nocte)" существует такое [различие], какое существует между [словами] "днем (diu)" и "в день (die)". И опять же [слова] "в день (die)" и " завтра (crastini)" находятся не в одном и том же падеже, а ведь только один и тот же падеж соединяет имена [существительное и прилагательное] в такого рода высказывании. Напоследок я желаю узнать, почему мы больше склоняемся говорить "Сатурналиев (Saturnaliorum)", чем "Сатурналий (Satumalium)"".

(4) Так как Цецина при этом молчал улыбаясь, Симмах спросил Сервия, что же он об этом думает, [и тот] сказал: "Хотя в этом собрании, не менее уважаемом вследствие учености, чем вследствие благородства, мне больше пристало учиться, чем учить, я все же подчинюсь решению [его] распорядителя и, во-первых, углублюсь в [слово] "Сатурналии", [а] потом [и] в другие [слова], в которых присутствует не столь новизна речи, [сколь ее] былое.