Save my soul (СИ)

========== Пролог ==========

Маленький мальчик сидел на полу, цепляясь своими крохотными ладошками за руку женщины, никак не реагирующей на все призывы ребенка ответить.

Ярко-голубые глаза блестели соленой влагой, бегущей по бледным щечкам, концентрируясь на подбородке перед тем, как раствориться в хлопковой материи легкой светло-бирюзовой пижамы.

Охрипший голосок продолжал звать маму, сопровождая каждое произнесенное слово громким всхлипом рыдания, но она не отвечала.

Ему было очень страшно и безумно холодно.

Короткие штанишки пропитались липкой алой влагой, но он и не думал сдвинуться с места – хватаясь дрожавшими пальчиками за холодную руку матери, мальчик прижимался к бездыханному телу, ножками взбивая розовую пену на поверхности большой лужи крови.

Он просил, звал и умолял ее открыть глаза, но она спала так крепко…

– Иоанн*, Владыка вызывает тебя к себе, – материализуясь из белоснежного пышного облака, проговорил Филлип, мягко ступая по полупрозрачной дымке, приближаясь к другу.

– Спасибо, – кивнул зеленоглазый молодой человек, поправляя ярко-рыжие волосы, никак не желающие слушаться длинные бледные пальцы, приводя в относительный порядок свой внешний вид перед встречей с Верховным.

– Думаю, сегодня ты получишь свое первое задание, друг, – улыбнулся кудрявый Хранитель, опуская ладонь на плечо Иоанна, концентрируя на кончиках пальцев тепло поддержки и веры.

– Я так давно этого ждал, – ответил рыжий, расправляя несуществующие складки на серо-голубой мантии, желая выглядеть подобающим образом на аудиенции. – Так давно… – прошептал он, растворяясь в облаке, отправляясь на высший седьмой уровень.

И, хотя Иоанн выглядел не больше, чем лет на двадцать, он был прав.

Отметив свое пятисотлетие, Хранитель ожидал момента, когда ему, наконец, доверят чью-то душу, но Владыка не спешил, оставляя своему единственному сыну еще несколько десятилетий на трепетное ожидание Великого Дня.

– Иоанн, – не оборачиваясь, поприветствовал своего отпрыска Верховный, продолжая всматриваться в гладь воды в огромной чаше, длинными пальцами оглаживая золотой борт.

– Вы звали меня? – конечно, зеленоглазый Хранитель мог позволить себе обратиться к отцу по имени и на «ты», но портить столь важное событие необоснованной фамильярностью рыжий не стал.

– Да, сын, – ответил Владыка, подзывая его к себе. – Этот день настал, мой мальчик, сегодня я передаю тебе в хранение твою первую душу, – говорил мужчина, указывая на размытое изображение на поверхности Чаши, мелкой рябью расходившуюся картинку плачущего горькими слезами малыша, лет пяти от роду, дрожавшими ручками вцепившегося в ночную рубашку бездыханной женщины. – Отец зарезал его мать прямо у него глазах, Иоанн, – пояснил Верховный, круговым движением ладони скользя по водной глади против часовой стрелки, отматывая время назад, чтобы показать отпрыску случившуюся трагедию. – Его душа треснула, и ты должен спасти ее…

Владыка уже ушел, а зеленоглазый Хранитель все продолжал стоять возле Чаши Потерянных Душ, не смея отвести взгляда от черноволосого малыша, так громко кричавшего и выкручивающегося в руках полицейского, не желая покидать родного дома и свою маму, даже не подозревая о том, что больше никогда ее не увидит.

Иоанн еще долго стоял у золотого сосуда, наблюдая за голубоглазым мальчиком, отмытым и накормленным, переодетым в чистую пижаму и отправленным спать в небольшую комнату в доме его тети, но никак не желающим закрывать глаза, продолжая горько плакать, растирая по бледным щекам соленые влажные дорожки.

В последний раз взглянув на ребенка, глубоко вздохнув и сконцентрировавшись, Хранитель опустил руку в Чашу, переносясь в крохотную темную комнату.

Легкая дымка серебристого тумана наполнила небольшую спальню, переливаясь в лунном свете, расстилаясь по полу и клубясь в прохладном ночном воздухе, принимая очертания высокого рыжеволосого молодого человека в серо-голубой мантии, появившегося так неожиданно перед удивленным взглядом голубых глаз мальчика, приближаясь к нему.

– Привет, – улыбнулся рыжий, присаживаясь на корточки перед кроватью малыша, наклоняя голову, чтобы заглянуть в заплаканные покрасневшие глаза. – Как тебя зовут? – спросил он, легким прикосновением ладони к руке ребенка согревая и успокаивая дрожавшее в истерике тельце.

– Мама не разрешает мне говорить с незнакомцами, – вырывая ручку из теплых бледных пальцев, ответил малыш, отодвигаясь от Хранителя на противоположный край кровати, прижимая острые коленки к груди и обхватывая их ладошками.

– Меня зовут Иоанн, – тихо произнес зеленоглазый, замечая, что мокрые дорожки на щеках мальчика начали подсыхать, а блестевшие соленой влагой глаза небесного цвета смотрят на него с интересом и любопытством. – Теперь мы не незнакомцы, – улыбнулся Хранитель, – и ты можешь говорить со мной.

– Ион… Иа… фу, дурацкое имя, – надул губы ребенок, не сумев произнести сложное сочетание звуков.