Саведжи (ЛП)

находился неподалеку. Солнце, бросающее блики на лобовое стекло автомобиля, не позволяло

разглядеть водителя. Именно в тот момент фантазия Ивана пустилась в пляс, а по коже от страха

побежали мурашки.

— Будь хладнокровен, — прошептал он сам себе и потянулся к телефону. Быстро нашел

номер отца. Его сразу перебросило на автоответчик, что неудивительно, но именно в тот момент он

пожелал, чтоб у его отца не было так много встреч в течение дня. Отключив телефон, при этом не

оставив сообщения, Иван обернулся, чтобы проверить, что он не ошибся, и направился в сторону

магазинов, словно они могли предоставить ему какую-то защиту.

Когда они приехали, пицца выглядела именно так, как представлял себе Джек Гринвей.

Каждая изобиловала помидорами, грибами, перцем и луком, а сыром там и не пахло.

— Мммм, — он заставил себя высказать комплимент девушке, разделяющей с ним столик у

окна. — Ты сделала отличный выбор.

Аманда Диаз какое-то время изучала свою начинку, отказавшись от предложения официантки

добавить черного перца.

— Еда должна быть чистой и простой, — сказала она Джеку, беря нож с вилкой. — Я скорее

отгрызу собственные пальцы, чем стану есть молочные продукты.

Джек сидел напротив нее, сложив руки на коленях, и просто смотрел.

— Великолепно, — наконец сказал он. — Просто великолепно.

Он связался с Амандой на следующий день после лекции. О добавлении ее в друзья на

Фейсбуке не могло быть и речи. Это лишь вызвало бы подозрения у Саши. Вместо этого он

отправился в университет во время обеденного перерыва, где нашел ее раздающей листовки около

Союза адвокатов. Она тут же его узнала и даже выглядела довольной, когда он подошел. И тогда

Джек прибегнул ко всему доступному ему очарованию и пригласил ее на обед. Он хотел больше

узнать о веганстве — так он сказал ей. От кого-то, кто мог бы направить его и вдохновить.

Обедом, добавил он в конце, он, конечно же, угощает.

Теперь, когда Аманда была здесь, в его компании, Джек понял, что ему нечего сказать.

Подобного с ним раньше не случалось. На самом деле, он очень гордился тем, что мог легко найти

общий язык с девушками и покорял их своим небезразличным отношением к животным. Конечно,

Аманда была привлекательной, но во время разговора он чувствовал себя не в своей тарелке. Она

лишь казалась слишком самонадеянной. Слишком уверенной в собственных взглядах на жизнь.

Саша была милой — красивой, доброй и забавной — но ей было необходимо, чтобы он вел ее через

дебри вегетарианского мира. Аманда же была другой. Ее взгляды были много старше, чем она сама,

и теперь Джек хотел стать таким же. Побывав на ее выступлении, он оказался соблазнен ее идеей

жесткого веганства.

И Аманда, в отличие от Саши, казалось, была готова зайти дальше, если он угостит ее

ужином.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

— У меня есть один вопрос, — сказала Аманда, прожевав второй кусок пиццы. — Он,

конечно, гипотетический, но мне интересно.

— Пожалуйста, — произнес Джек, еще не начавший есть. — Спрашивай все, что угодно.

— Допустим, на столе стоит два блюда. Оба прикрыты крышкой, но тебе нужно выбрать

одно.

— Звучит неплохо, — сказал он. — А что в меню?

Аманда притворилась, что поднимает с тарелки невидимую крышку.

— Жареная баранья ножка, — проговорила она и снова повторила жест, — или тушенное

человеческое сердце.

Она произнесла это с хитрой ухмылкой и взглядом, сверлящим в нем дыры, вышибая весь дух

из Джека.

— Ох, — прохрипел он наконец и вдохнул еще раз. — Настоящее?

Аманда Диаз кивнула, не отрывая от него взгляда.

— Для меня вопрос сходится к этике, — сказала она. — Какая тварь — ягненок или человек,

принесла в этот мир больше страданий, убийств и мук в этот мир?

— Человек, — произнес Джек, которому уже не хватало воздуха. — Это очевидно.

— Вот тебе и ответ, — сказала она и придвинула к нему невидимую тарелку, которую он

якобы выбрал. — Наслаждайся!

На какое-то мгновенье Джек задумался о том, не хочет ли она, чтоб он притворился, будто

ест. Он посмотрел на пустое место, где должна была быть тарелка.

— Что значит тушеное?

Лицо Аманды пересекла ухмылка.

— Думаю, ты не будешь есть, верно?

Джек откинулся назад, ему было душно и хотелось пить.

— Не... не знаю, — сказал он, запинаясь, но его внимание привлекла фигура, проходившая

мимо окна.

— Иван! — громко позвал он, радуясь возможности уйти от разговора. Тогда Джек подумал,

насколько плохо это выглядело со стороны улицы, и окликнул его более нетерпеливо. — Эй, погоди

минуту!

Иван Саведж редко испытывал страх. Конечно же, он видел его в глазах множества людей, и

не только жертв его проделок. Его отец ненавидел страх в глазах тех людей, которым было

предназначено стать их ужином. Но их страх был неизбежен, когда они понимали, зачем находились