Савитри. Легенда и символ

Затем вновь осыпается в своего предка, Ничто:

Лишь молчаливый Один может быть вечным.

В Одном нет места любви.

Чтобы прикрыть любви бренную грязь,

Тщетно ты ткешь на станке, у Бессмертия заимствованном,

Идеала невыцветающее великолепное платье.

Идеал еще никогда не был сделан реальностью.

Заточенный в форму, где жить слава не может;

Запертый в тело, он больше не дышит.

Неосязаемый, уединенный, чистый навеки,

Суверен лучащейся пустоты своей собственной,

Неохотно он в земной воздух спускается,

Чтобы какое-то время жить белым храмом в человеческом сердце:

В его сердце сияет он, его жизнью отвергнутый.

Неизменный, бестелесный, прекрасный, величественный и безмолвный,

Неподвижно он сидит на своем сияющем троне;

Молча он принимает молитву человека и жертву.

У него нет ни голоса отвечать на человеческий зов,

Ни ног, чтоб идти, ни рук, чтобы брать дары человека:

Воздушная статуя голой Идеи,

Девственная концепция бестелесного бога,

Его свет побуждает человека творить

Более божественных вещей земное подобие.

Его окрашенный отблеск на человеческие действия падает;

Человеческие установления — идеалу надгробия,

Именем идеала человек подписывает свои условности мертвые;

Его добродетели в небесное платье Идеала одеты

И носят нимб его очертания:

Их ничтожность человек прикрывает божественным Именем.

Но притворства недостаточно яркого,

Чтобы скрыть их земное происхождние нищее:

Там есть лишь земля, не некий небесный источник.

Если небеса там и есть, то они скрыты в своем собственном свете,

Если вечная Правда где-нибудь правит неведомая,

Она в огромной пустоте без Бога горит;

Ибо правда сияет далеко от лжи мира;

Как небеса могут спуститься на несчастную землю

Или вечное жилище в плывущем быть времени?

Как ступит на печальную почву земли Идеал,

Где жизнь есть лишь труд и надежда,

Ребенок Материи, Материей вскормленный,

Огонь, слабо горящий в камине Природы,

Волна, что разбивается о берег Времени,

Утомительный путь путешествия к смерти?

Аватары прожили и умерли тщетно,

Тщетной была мысль мудреца, голос пророка;

Тщетно был виден сияющий Путь поднимающийся.

Земля неизменная лежит под кружащимся солнцем;

Она свое падение любит и нет всемогущества,

Что могло бы ее смертные несовершенства стереть,

Она сгибает прямую линию Неба в человека кривое неведение

Или населяет мир смерти богами.

О путешественница в колеснице Солнца,

В часовне своей святой фантазии жрица высокая,

Что с магическим ритуалом в доме земли

Поклоняется идеалу и вечной любви,

Что такое любовь, которую мысль обожествила твоя,

Этот бессмертный миф и святая легенда?

Она — это сознательное стремление плоти,

Она — это великолепное горение нервов,

Роза восхитительной грезы, закрывающая лепестками твой разум,

Великий красный экстаз, твоего сердца мука.

Внезапно дни преображая твои,

Она проходит, и мир становится прежним.

Восхитительное лезвие боли и сладости,

Трепет в ее остром желании позволяет ей казаться божественной,

Золотым мостом над ревом годов,

Канатом, тебя связующим с вечностью.

И в то же время как кратка и хрупка! Как истощается скоро

Это сокровище, расточаемое на человека богами,

Эта кажущаяся души к душе счастливая близость,

Этот мед дружбы тел,

Эта парящая радость, этот экстаз вен,

Это странное озарение чувств!

Если бы жил Сатьяван, умерла бы любовь;

Но Сатьяван мертв, и любовь будет жить

Еще немного в твоей печальной груди, пока

На стене памяти его тело и лик не поблекнут,

Где другие тела, другие лица пройдут.

Когда любовь внезапно врывается в жизнь,

Сперва человек ступает в мир солнца;

Он ощущает свой небесный элемент в своей страсти:

Но прекрасный, солнечный участок земли –

Лишь один чудесный аспект, взятый у вспышки небес.

Змея есть, червь в сердце розы.

Слово, секундное действие могут эту богиню убить;

Ее ненадежно бессмертие,

У нее есть тысячи способов страдать и погибнуть;

Одной небесною пищей любовь жить не может,

Она может лишь на соке земли продолжаться.

Поскольку твоя страсть была чувственной, утонченной потребностью,

Голодом тела и сердца,

Твое желание может прискучить, прекратиться, свернуть еще куда-либо

Или любовь может встретить безжалостный, ужасный конец

Из-за горькой измены, либо гнев с жестокими ранами

Разлучит, или твое неудовлетворенное желание побудит

Уйти, когда уляжется первая радость любви, ободранная и убитая:

Тусклое равнодушие сменяет огонь

Или привычка расположения любовь имитирует:

Неудобное, внешнее объединение тянется

Или компромисса жизни рутина.

Где когда-то семя единства было посеяно

В подобие почвы духовной

Небесных сил авантюрой божественной,

Двое борются, живя неразлучно без радости,

Два эго, в одной напрягающиеся упряжи,

Два разума, разделенные несогласными мыслями,

Два духа, разобщенные, вовек разделенные.

Так идеал фальсифицируется в человеческом мире;

Тривиальное или мрачное разочарование приходит,

Грубая реальность жизни на душу пристально смотрит:

Час отсрочки Небес убегает в бестелесное Время.

От этого Смерть тебя и Сатьявана спасает:

Сейчас он спасен, освобожден от себя;

Он путешествует к тишине и блаженству.

Не зови его назад в вероломство земли,

В скудную, пустяковую жизнь Человека-животного.