Савмак. Пенталогия (СИ)

  Заслышав дробный перестук копыт, донёсшийся с Террас незадолго до полудня, четверо стражей, скучавших с утра возле распахнутых настежь Южных или, по-другому, Тиритакских ворот Пантикапея, враз подобрались, поправили висевшие на плечах большие прямоугольные щиты, твёрже сжали в руках коричневые древка поднятых остриями вгору копий, встали парами друг против друга по обе стороны проезда и вместе с сидевшим за своим низеньким столиком чуть в стороне сборщиком въездного мыта повернули головы туда, откуда вот-вот должен был вынестись к воротам невидимый за высокими оградами и стенами домов торопливый всадник. Тот не заставил себя долго ждать: через несколько секунд слетел с южного склона массивной горы, увенчанной, будто царской короной, высокой зубчатой стеной Акрополя, на широкую центральную улицу, протянувшуюся через весь Нижний город от Тиритакских ворот на юге до расположенной в центре агоры и далее до Мирмекийских ворот на севере. Не сдерживая разогнавшегося на крутом спуске с горы низкорослого гнедого конька выносливой степной скифской породы, лихой всадник круто завернул к Тиритакским воротам, вынуждая оказавшихся на его пути прохожих опасливо прижиматься к серым стенам домов.

  Всадник был одет в узкие кожаные штаны, обшитые спереди похожими на змеиную чешую стальными пластинами и короткий кафтан из толстой кожи со стальной чешуёй на груди, плечах и длинных рукавах. За спиной развевался длинный темно-красный солдатский плащ, сколотый на груди под горлом серебряной бычьей головой. На ногах - коричневые кавалерийские полусапожки из толстой воловьей кожи. Круглый стальной шлем, с широкими нащёчниками и назатыльником, болтался на ремешке возле правого колена. Из оружия при нём были только узкий, длинный кавалерийский меч на левом боку и треугольный (широкий у перекрестья и узкий на конце) скифский кинжал-акинак на правом, пристёгнутые к украшенному рельефными бронзовыми пластинами краснокожаному поясу. По короткой, прямой, светло-коричневой шевелюре, бритому по македонской моде лицу и свороченному набок носу с глубокой розовой вмятиной посередине, там, где обычно бывает горбинка, стражники ещё издали узнали в приближающемся к воротам всаднике декеарха соматофилаков Ламаха.

  Ответив небрежным кивком на приветственный салют молодых воинов, хмурый декеарх без задержки проскочил скорой рысью узкий проём зажатых между двумя массивными квадратными башнями городских ворот и оказался на широкой серой каменистой дороге, тянувшейся от боспорской столицы до расположенного в 35 стадиях южнее городка Тиритаки и потому называвшейся Тиритакской. Дорога эта пролегла примерно посередине между обрывистым берегом пролива Боспор Киммерийский (называемого местными жителями попросту Стеноном - Проливом) на востоке и тянувшейся по западным возвышенностям Ближней стеной, возведенной ещё первыми боспорскими правителями для защиты ближайшей округи Пантикапея от кочевавших на Скалистом полуострове варваров. Всё пространство между Ближней стеной и проливом занимали разделённые узкими просёлочными дорогами и высокими каменными оградами прямоугольники сжатых ещё в середине лета полей, дозревающих на склонах многочисленных холмов виноградников и обширных фруктовых садов, за которыми проглядывали красные черепичные крыши хаотично разбросанных загородных усадеб пантикапейской знати.

  Одолев тянувшийся от Тиритакских ворот семь или восемь стадий подъём, Ламах свернул на уходящую влево по хребту возвышенности просёлочную дорогу, которая вела на выдававшийся в восточном направлении холмистый полуостров, прикрывавший от южных ветров и волн обширную Пантикапейскую бухту, и упиралась в каменную ограду скрытого в ущелье на мысу Дия древнего святилища Гекаты. Но не пещера этой мрачной обитательницы подземного мира и не служившая ей старая колдунья были в этот раз целью царского декеарха: скоро он повернул ещё раз налево и через несколько минут оказался у ворот усадьбы, спрятавшейся в глубине обширного сада над высоким обрывом на южной стороне Пантикапейской бухты.