Савмак. Пенталогия (СИ)

  Усадьба эта, столь удачно расположенная в живописном месте в непосредственной близости от столицы, принадлежала гекатонтарху царских соматофилаков Делиаду - командиру сотни, в которой служил Ламах, а вернее - его матушке Мелиаде, постоянно проживавшей со своим супругом - номархом Феодосийского нома Лесподием в Феодосии. Минувшей весной 18-летний Делиад, пройдя под строгим отцовским надзором двухлетнюю солдатскую науку в родной Феодосии, приехал в столицу и был зачислен сразу гекатонтархом в ряды отборного отряда телохранителей басилевса Перисада V - профессиональных воинов, охранявших Ближнюю стену от Тиритаки до Меотиды, городскую стену Пантикапея, неприступный пантикапейский Акрополь, мощную цитадель, выстроенную на макушке обрывистой скалы в самом центре Акрополя, и, наконец, возвышающуюся, словно маяк, над цитаделью, Акрополем и всем Пантикапеем прямоугольную башню Нового царского дворца, двускатная красная крыша которого была видна в солнечную погоду с расстояния в десять и даже более фарсангов. Ясное дело, молодой аристократ в казарме с простыми воинами не жил: столичный родительский дом, расположенный на самой престижной верхней террасе, и загородная усадьба на мысу Дия оказались со всеми рабами в полном его распоряжении. В холодное время года Делиад жил в городском доме, а с наступлением летней жары, как и большинство столичных богачей, перебрался за город, к тому же не один, а в компании трёх самых красивых и дорогих пантикапейских гетер, с удовольствием принявших его заманчивое предложение поселиться вместе со своими рабами и красивыми служанками на всё лето в его усадьбе, из которой они устроили нечто вроде загородного диктериона для избранных.

  На караульной службе, в воинской палестре и тренировочном лагере юный гекатонтарх с наступлением тёплых летних дней почти не появлялся, передоверив командование сотней двум своим опытным заместителям-пентаконтархам. Это, кажется, вполне устраивало и его начальников - лохага Никона и хилиарха Гиликнида (командира царских соматофилаков), предпочитавших закрывать глаза на отсутствие у захваченного вихрем столичных удовольствий сына феодосийского номарха должного служебного рвения, вполне простительное для его возраста.

  Но сегодня утром Никон приказал пентаконтарху делиадовой сотни Ктисту разыскать Делиада и немедля доставить его "живым или мёртвым" к хилиарху. Ктист послал за гекатонтархом своего давнего близкого приятеля Ламаха. Даже не заглянув в его городской дом, Ламах, радый представившейся возможности малость развеяться, сразу поскакал на мыс Дия.

  Водрузив на широколобую круглую голову шлем, Ламах, не слезая с коня, громко постучал рукоятью плети в закрытую калитку делиадовой усадьбы. Узнав от тотчас откликнувшегося из-за высокой каменной ограды раба-привратника, что молодой хозяин здесь, декеарх властным тоном велел открыть ворота. Проскакав рысцой по длинной, обсаженной старыми липами аллее, он очутился на небольшом мощёном дворе, окружённом с трёх сторон деревянным портиком. По-военному быстро осмотревшись (он попал сюда впервые), Ламах уверенно направил коня мимо дождевой цистерны в центре двора ко входу в расположенный напротив въездной арки двухэтажный дом, опоясанный вдоль верхнего яруса деревянной галереей с красными резными столбами и перилами.

  Из дома навстречу воину, потревожившему громким цокотом копыт сонную тишину усадьбы, испуганно выскочил невысокий худой старичок с изрезанным глубокими морщинами, вытянутым собачьим лицом, обрамлённым внизу пушистой дымчато-сизой бородой. Поприветствовав с низким почтительным поклоном грозно насупившего брови царского воина, он назвался Меноном, смотрителем усадьбы. Оставив без ответа приветствие и упредив дальнейшие ненужные расспросы, Ламах потребовал отвести его к гекатонтарху Делиаду.

  Испуганно замахав руками, Менон приглушенным полушёпотом попросил воина говорить потише, поскольку молодой хозяин и его гости ещё спят.

  - Придётся его разбудить, - заявил Ламах, всё же несколько поубавив тон. - Делиада срочно желает видеть хилиарх Гиликнид.

  Тяжко вздохнув, Менон доверительно сообщил декеарху, бросившему выразительный взгляд на стоявшее высоко над воротами солнце, что молодой хозяин с друзьями и гетерами угомонились лишь под утро. Просительно заглядывая в неприветное лицо матёрого вояки, он предложил ему пока что пройти в трапезную, перекусить по-домашнему, пропустить пару канфаров хорошего вина, а затем он разбудит хозяина.

  - Ладно, пошли, - легко уступил Ламах, подумав, что лишних полчаса ничего не решают. Спрыгнув на устилавшие двор грязно-жёлтые известняковые плиты, он привязал коня к резному опорному столбу навеса и вошёл за стариком-управляющим в дом.

  Минуло добрых полчаса. Мысленно возблагодарив своего друга Ктиста за это поручение, Ламах досыта набил утробу вкуснейшими деликатесами, которыми искусные повара каждый день кормят аристократов, обильно полив их первосортным привозным вином, разбавленным едва на треть, а дом по-прежнему был погружён в сонную тишину.